- Да нет, все нормально, совершенно нормально.
Такой ответ Мору почему-то не очень порадовал. Всё же как-то скучно жить, если ничего не происходит. Или же происходит, но постоянно одно и то же. Хотя, сказать о том, что убийства наскучили парню нельзя. Каждый раз, когда юноша убивает человека, он чувствует некую эйфорию. Прекрасное чувство, заставляющее тебя убивать ещё и ещё раз, чтобы вновь его ощутить. Акселератор тихо вздохнул, вспоминая некоторые из своих убийств. И отрывание головы, и изменение течения крови, и выковыривание мозга из ушей... И мне плевать на то, что я попаду в чистилище. Тем более, вряд ли я когда-нибудь умру. Я буду жить вечно, в то время, как остальные будут разлагаться в земле. - эта мысль вызвала у альбиноса улыбку на лице. Тихо усмехнувшись, парень что-то прошептал.
- Мне? Д-да ничего особенного... - ответила Флаки на вопрос куклы.
Возможно, Мора бы и поверил девушке, если бы та не заикнулась и не покрылась сильным румянцем. Акселератор приподнял одну бровь и усмехнулся.
- Не хочешь, значит, говорить? А если я сделаю так?...
О да... Кажется, Флаки ждала ещё одна пытка. Или не совсем пытка. Кукла тихо усмехнулась. Вот рука её скользнула туда же, где несколько часов назад находились колени парня. Коснувшись острыми и длинными ногтями... ну, вы поняли чего, юноша тихо засмеялся. На данный момент он не испытывал ни капли смущения.
- Насколько я знаю, в этом месте у людей больше всего нервных окончаний. А так же здесь самая нежная кожа. Так что, я могу либо сделать тебе приятное, либо могу сделать очень больно. Однако, первое - не в моих интересах. А если ты помнишь, моя способность заключается в том, чтобы изменять направление вектора. Кровь так же имеет свой вектор. Смекаешь, что будет, если я коснусь её? - усмехнулась кукла.
Тут юноша замечает, что Флаки резко покрылась жёлтыми крапинками. Мора сначала и не понял, в чём дело, даже испугался, ведь на его руке так же появились эти жёлтые крапинки. Переведя взгляд на стену, Акселератор заметил эти же жёлтые крапинки. Они были повсюду. Это вызвало у парня усмешку. Как же так-то? - с иронией спросила сама у себя кукла. Она уже видела эти крапинки. Видела тогда, когда однажды попробовала кокаин. Вернее, не попробовала, а употребляла его, как ненормальная. О боже, Мора никогда не забудет это ощущение...
Он никогда не забудет то ощущение, когда белый порошок оседал в носу, сжигал всю слизистую, после чего вызывал какое-то странное ощущения счастья. А если попробовать вино после этого порошка, то оно казалось ещё слаще. Однако, вот это счастье заканчивается, начинает ломить кости, ты чувствуешь усталость и вновь вдыхаешь кокаин. Вновь счастье.
- Я люблю тебя, Тору... - тихо прошептал Мора.
Парень чуть прикрыл глаза и посмотрел на своего создателя. Ему льстила та мысль, что никто не любил кукольного мастера так сильно, как он. И тут, кукла заметила жёлтые крапинки, которыми покрылся блондин. На лице появилось непонимание, однако, оно тут же исчезло, сменившись улыбкой. Теперь в голове витала мысль о том, что, сколько бы любовников у Тору не было, никто не будет любить его так сильно, как Мора. Тем более, когда на его теле появились эти жёлтые крапинки. А я буду любить тебя даже таким, Тору... Тут юноша перевёл взгляд на белоснежный потолок, который так же был усеян этими жёлтыми крапинками. Всё было в этих крапинках! И стены, и мебель, и сам Мора... Тогда парень усмехнулся. Значит, кокаин повредил и сетчатку глаза и теперь у парня начались галлюцинации. Но это не сильно расстроило нашего героя.
- Откуда у тебя на спине эта пыль аметистового цвета? - прошептал Тору, проводя рукой по обнажённой спине куклы.
Мора уже было хотел сказать, что нет никакой пыли, что всё это - обман зрения, но его остановил создатель.
- Тссс... - прошипел блондин, сползая с кровати.
Вот парень встал на четвереньки и начал ползать по полу, в поисках той фиолетовой пыли. Наблюдать за тем, как голый человек пытается найти то, чего не существует, было бы забавно, но только не в этом случае. Мора немного обеспокоенно наблюдал за действиями своего создателя.
- Если она слетела с твоей спины, значит, она должна быть где-то здесь... - не унимался Тору.
Акселератор немного приподнялся, скинул с ног одеяло и подполз к краю кровати. Отсюда было удобней наблюдать за происходящим. Бедный Тору... Но я всё равно люблю тебя, не смотря на то, как жалко ты сейчас выглядишь... И тут произошло то, чего Мора никак не ожидал. Кукольный мастер сел на пол и засмеялся.
- Мора, нет никакой аметистовой пыли. У меня был глюк. Кажется, мы с тобой до такой степени нанюхались этого белого порошка, что скоро сдохнем. Если не ты, то я точно помру. Любой нормальный человек бы уже давно подох от передозировки, - произнёс блондин.
Вот он поднялся с пола, подошёл к рассыпанному на стеклянном столе кокаину, распределил его на две узкие дорожки и вдохнул его, при помощи трубочки, сделанной из купюры в сто долларов. Мора повторил за создателем. Тут же парень почувствовал острое жжение в носу и горле. Сердце забилось в бешеном ритме, стало трудно дышать. Куклу разразил дикий кашель, после чего она упала на пол. Дышать становилось всё трудней. А вот рядом с Морой лёг и Тору, который прижал свой творение к себе.
- Ничего страшного. Я тоже задыхаюсь. Просто насладись этой, как тебе кажется, агонией. Если мы умрём - значит так надо. Но я в это не верю. Я верю в то, что мы с тобой никогда не умрём, потому что я люблю тебя, Мора.
После этих слов Тору закрыл глаза и уткнулся лбом в макушку Акселератора. Последний так же закрыл глаза и стал тихо слушать сердце своего создателя, которое билось в бешеном ритме.
Мора вздохнул и расплылся в улыбке. Ты был прав... Мы никогда не умрём. Даже сейчас ты продолжаешь жить... Послышался тихий смех. Крапинки всё никак не исчезали. Сетчатка глаза была повреждена. Точно так же, как и в тот раз. И парень знал, что всё это вызвано тем, что он вновь не спал в своём чемодане. Но так не хотелось вновь переживать убийство Тору, что кукла готова была даже умереть, лишь бы не видеть этого снова. Юноша протёр одной рукой глаза, тряхнул головой. Вот ногти легонько впились в наружные гениталии Флаки, что должно было принести девушки некий дискомфорт, если она, конечно, не являлась мазохисткой, как та проститутка, с которой Мора один раз застукал одного из своих слуг.
- Ну так что, Флаки-чан?

- Ночью мне приснился... пошлый… сон… Там была я… ну и ты… - проговорилась Флаки.
Мора почти моментально убрал руку от гениталий своего медиума. На лице парня появилась усмешка. Юноша закинул ногу на ногу и облизал губы, косясь на Орфанелли. Сейчас парень выглядел, как самая настоящая мечта куклофила педофила. На лице Акселератора появилась ухмылка. Её обладатель облизал кончиком языка верхний ряд зубов, после чего опустил голову и посмотрел на Флаки.
- Значит, я тебя возбуждаю?... - с придыханием спросил юноша.
Естественно, всё это было, так сказать, стёбом над своим медиумом. Кукла прикоснулась кончиками пальцев к шее, туда, где было огромное количество нервных окончаний, тихо простонала. На лице появился чуть заметный румянец. Мора прикрыл глаза и украдкой посмотрел на своего медиума.
- Флаки, у тебя есть кокаин? И вообще... Ты его хоть когда-нибудь пробовала? Хотя, вряд ли... Наверное, ты слишком мала для этого. А жаль.
Мора нагнулся к лицу Орфанелли, после чего провёл кончиками пальцев по шее девушки. На лице куклы всё ещё держался румянец, рот был чуть приоткрыт, а зрачки слегка расширились и заблестели, придавая парню чуть больше эротизма. Тихо выдохнув, юноша чуть коснулся губами шеи своего медиума. Теперь он уже сам не был уверен в том, что издевался над этой девушкой.
- Как жаль, что ты никогда не пробовала этот наркотик... Сейчас я тебе что-то расскажу, - прошептал Акселератор, проводя губами чуть выше груди девушки, - это было давно... Не помню, сколько лет назад. По-моему, на тот момент мне было семнадцать лет. Мы тогда с Тору отправились на фестиваль классической музыки, в Италию. О, Италия... Страна с такими изысканными пейзажами и городками, в которой люди вина и любви имеют такой утончённый вкус... Но, я не об этом. Мы сняли отель, в который направились вечером, после представления. Тогда я заметил, что мой создатель достал небольшой пакет с белым порошком, который находился внутри него. Меня заинтересовал этот порошок. Тору высыпал его на стеклянный столик, размял бритвенным лезвием и разделил на множество тонких полосок. Вдохнув одну из таких полосок, используя для этого трубочку из купюры в сто долларов, он предложил проделать это же самое мне. Я попробовал. Тут же я ощутил, как этот белый порошок жжёт мою слизистую, оседает в ноздрях и создаёт какое-то непонятное чувство счастья. Это был кокаин. Для нас обоих это был первый и последний раз, когда мы принимали наркотики. Мы так увлеклись вдыханием этого порошка, что забыли о времени, о том где находимся. Это было божественно! Мы смеялись, шутили, что-то рассказывали друг другу... А когда действие кокаина проходило, мы принимали очередную дозу. После одной такой дозы, я почувствовал непонятное чувство внизу живота, а сердце моё бешено колотилось. Я не знаю, можно ли было назвать это чувство возбуждением, так как я толком не знаю, что оно из себя представляет, но я буду его так называть. Да, я почувствовал возбуждение. Наверное, первый раз в жизни. Тяжело дыша, я лёг на кровать и начал смотреть в потолок, прикрыв глаза. Я не знаю, что чувствовал в этот момент Тору, но, наверное, он чувствовал такое же возбуждение, что и я. Он скинул с себя одежду, сел возле меня и начал гладить по голове. Посмотрев на своего создателя, я заметил на его щеках румянец. Я так же поспешил раздеться, хотя не знал, зачем. Тут я услышал тихий стон со стороны Тору. Он тяжело дышал. Теперь я был уверен, что этот человек чувствует то же самое, что и я. Усмехнувшись, я привстал и обнял своего создателя. А он обнял меня. После чего поцеловал. Но не так, как он обычно делал перед сном, а как-то иначе... Не знаю, как это называется... Но, так обычно целовались влюблённые девушка и парень. Я тоже его поцеловал. Я любил этого человека, но не как мужчину, даже не как человека, а как-то иначе. Но, это не имеет значения. Сидя у Тору на коленях, я почувствовал, как что-то твёрдое упирается в меня, при этом румянец на щеках у моего создателя усилился. Я не знаю, что это было, но спрашивать о чём-либо или проверять, я не собирался. Мы просто предались ласкам. Никогда я не видел Тору таким возбуждённым. Да и сам я никогда не чувствовал себя так хорошо, как тогда. Всему виной был кокаин. Спустя некоторое время, мы в конце обессилили, просто легли на кровать и попытались успокоиться. По всему моему телу распространялось приятное, расслабляющее чувство. Тору продолжал тяжело дышать. Но вскоре он опустил голову и с облегчением вздохнул. Я перевернулся на спину и начал наблюдать за рядом лежащим со мной человеком. Он привстал, накинул мне на ноги одеяло и начал возить рукой по моей голой спине. Приятно чувство... Я не мог отвезти взгляд от этого лица, меня завораживали жёлтые глаза, которые я видел даже в то время, когда свет в номере был выключен. "Я люблю тебя, Тору..." - прошептал я. Я знал, что никто не любит этого человека так сильно, как люблю его я. Мне это льстило. Очень. Однако, мой любимый начал покрываться какими-то жёлтыми крапинками, которыми сейчас покрыта ты. Меня это сначала напугало, но потом я улыбнулся. Мне льстило то, что я продолжал его любить таким, какой он есть. Потом я заметил, что эти крапинки повсюду. Тогда мне стало понятно, что это не что иное, как галлюцинации. "Откуда у тебя на спине эта пыль аметистового цвета?" - задал мне вопрос Тору, проводя рукой по моей спине. Я уже было хотел сказать ему, что нет никакой пыли, что всё это - обман зрения, но он слез с кровати, встал на четвереньки и начал искать эту самую пыль. Было бы забавно, если бы не страшно. Однако, вскоре Тору сел на пол и произнёс такую фразу: "Мора, нет никакой аметистовой пыли. У меня был глюк. Кажется, мы с тобой до такой степени нанюхались этого белого порошка, что скоро сдохнем. Если не ты, то я точно помру. Любой нормальный человек бы уже давно подох от передозировки." Он поднялся с пола, подошёл к стеклянному столику и вдохнул очередную дозу. Я повторил за ним. Тогда я почувствовал острое жжение в носу и горле. Сердце колотилось, как ненормальное, грозясь вырваться наружу. А потом мне стало трудно дышать. Я закашлял и упал на пол. Стал задыхаться. Тогда Тору лёг возле меня и прижал меня к себе. "Ничего страшного. Я тоже задыхаюсь. Просто насладись этой, как тебе кажется, агонией. Если мы умрём - значит так надо. Но я в это не верю. Я верю в то, что мы с тобой никогда не умрём, потому что я люблю тебя, Мора", - сказал он, после чего уткнулся мне лбом в макушку. Я закрыл глаза и стал слушать стук его сердца. Тогда я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Я уже поверил в то, что мы никогда не умрём. Я понял, что даже если тело умрёт, душа навсегда останется жить. Именно из-за этого мне не было страшно. Я не боялся смерти в тот момент... И всё же, прекрасный наркотик - кокаин. Я бы с удовольствием повторил подобное ещё раз. Но на этот раз с тобой. Я хочу ощущать твою любовь, хочу дарить тебе свою любовь. Хочу, чтобы мы были счастливы. Конечно, ты не сможешь подарить мне того, что дарил мне Тору, но всё же... Я всё равно люблю тебя. И пусть без кокаина эти ощущения будут не такими острыми, я всё же хочу сделать с тобой что-то подобное тому, что я делал с Тору в ту ночь... Я буду по возможности повторять все те действия, что свершались тогда.
Теперь же Мора обхватил губами сосок Флаки. Правая рука юноши скользнула к бедру девушки, а левая рука сжимала кисть Орфанелли. Румянец на щеках юноши усилился. Парень отпустил руку девушки и перевёл свою руку на её шею, принялся легонько поглаживать. Сейчас он точь-в-точь повторял те действия, что свершал тогда с Тору. Процветающая куклофилия.

Мора, услышав хоть и тихий, но всё же стон, со стороны Флаки, мысленно усмехнулся. Теперь же девушка проводит рукой по белоснежным волосам парня, слегка взъерошивая их. А ведь у Тору была точно такая же реакция на эти действия куклы. Чем-то вы всё же похожи... Даже не смотря на то, что ты никогда не заменишь мне его, - мысленно обратился Акселератор к Орфанелли. Вот юноша оторвался от груди своего медиума, перевёл свои руки ей на талию и с некоторым недоумением посмотрел в лицо Флаки.
- Я не смогу воспроизвести всё так, как было тогда. Не уверен я, что у тебя будет такая же реакция, как и у Тору. Хотя бы потому, что этот человек брал всю инициативу на себя, при этом мог оставаться нежным... - тихо вздохнула кукла.
Теперь "фея" провела дорожку губами от груди до пупка Флаки, чуть касаясь нежной кожи языком. Кожа девушки на вкус была немного горьковатой, в то время, как у Тору она была чуток солоноватой. Да, мысленно Мора сравнивал этих двоих во всём, в чём только возможно было сравнивать. Теперь же юноша нежно прикусил кожу на животе девушки, оставляя на ней чуть заметные красные следы. В действиях Моры была видна некая растерянность и смущение. Всё же с Флаки он не мог так свободно отдаться желанию, как это было с Тору. Возможно, вновь всему виной был кокаин. Чёртов порошок... А ведь с ним всё кажется гораздо острей. Теперь же Акселератор коснулся одной рукой собственной шеи, после чего тихо выдохнул. Тору собрал в этом месте очень много нервных окончаний, из-за чего шея куклы становилась почти такой же чувствительной, как и половые органы людей. Но парень знал, что ещё больше нервных окончаний находится у него там же, где и у всех нормальных людей, не смотря на полное отсутствие каких-либо органов в том месте. Вот юноша провёл концами ногтей по животу своего медиума, тем самым вызывая раздражение в виде щекотки. Но щекотка - не та реакция, которая нужна в данный момент. Мора начал легонько целовать живот своего медиума, попутно гладя внутреннюю часть бедра девушки и спускаясь губами всё ниже. На лице куклы красовался хорошо заметный румянец. И пусть он был не таким сильным, как у Флаки, но так же выражал огромное смущение. Остановившись на уровне лобка, Акселератор провёл пальцами по чуть заметному лобковому пушку и приподнял голову, смотря на Флаки. Сейчас во взгляде парня читались смущение и некий стыд, чего не было в ту ночь. То ли вновь всему виной был белый порошок, то ли тот факт, что на месте Орфанелли был Тору.
- Ты... Нет, всё же, с этим веществом мне было бы спокойней... Да и возбуждаешься моментально... Но, я не буду зацикливаться на этом. Ты точно хочешь этого, Флаки? - тяжело дыша, спросил у девушки парень.
Это тяжёлое дыхание смешивало в себе всё: возбуждение, стыд, нерешительность. Тут Мора почувствовал, как по его телу пробежалась лёгкая дрожь. Всё же он хотел этого, но зачем-то спросил у этой девчонки о её желании. А если она сейчас откажет? Принудительно заставлю. Какие проблемы-то? - ответил на свой же вопрос юноша. Он не намеревался опускаться в чьих-то глазах, а уж тем более отказываться от своего желания.

Мора слышит, как очередной стон скатился с губ Флаки. Всё же парень был чертовски доволен собой. Всё же не могло не льстить то, что кому-то ты можешь сделать настолько приятно, что этот кто-то начнёт стонать.
Тут кукла задала вопрос и стала ждать ответ на него. Однако, тот припозднился. Мгновения превращались в часы, а секунды в вечность. Кукла нервно сглотнула, накручивая себе всё самое худшее. Однако, тут произошло то, чего Акселератор уж точно не мог ожидать! Флаки чуть опустила голову, что-то промычала и внезапно накинулась на Мору, валя его на спину. Теперь же старшая Орфанелли осторожно провела рукой по щеке нашего героя, пристально смотря ему в глаза. Так же Мора заметил еле заметную улыбку на лице своего медиума. Теперь щёки юноши были настолько красными, что можно было подумать о том, что их специально измазали свеклой. Так непривычно было ощущать себя "жертвой", в то время, как ты привык быть "охотником". И пусть Море нравилась столь необычная для него роль, парень не собирался просто бездейственно лежать, получая удовольствие.
- Не ожидал... - тихо прошептала "фея".
Румянец на её щеках чуть ослаб. Акселератор чуть заметно усмехнулся, обвил руками шею Флаки и притянул девушку к себе, впиваясь в её губы жадным поцелуем. И если в момент "агонии" юноша передавал своему медиуму в поцелуе какие-то чувства, страх, то сейчас это был лишь плод его возбуждения. Однако, поцелуй продлился от силы три секунды. Теперь же Мора чувствовал себя королём положения, не обращая внимания на то, что сейчас находился под девушкой, которая была раза в два крупнее его. Расцепив кольцо из рук на шее Орфанелли, Акселератор немного оттолкнул от себя своего медиума. В глазах парня заблестел какой-то не очень добрый огонёк.
- Как бы ты не старалась, у тебя всё равно не получится занять его место. Хотя бы по той простой причине, что он знал, где находится каждая волосинка на моём теле, - прошептал Мора. Однако, в этих словах сейчас не было ни капли унижения. Обычное повествование. Не более.
Вот он приподнял правую ногу и её большим пальцем провёл по бедру Флаки. На лице у куклы нарисовалась улыбка. Ему уже не хотелось заниматься простой любовью, нет. Сейчас он хотел обычного секса. Ну, или не совсем обычного. Сейчас Мора хотел унизить Флаки. Унизить так, чтобы девушка со слезами на глазах лизала ступни куклы, извиняясь и попутно мастурбируя. А Мора бы смеялся, смотря на эту картину, получая невероятное наслаждение и лаская сам себя. Однако, юноша был бы не против и сам унизиться перед Орфанелли. Он бы с удовольствием ползал у девушки в ногах, выполнял бы любой её приказ и с явным наслаждением смотрел бы за её мастурбацией. Только от одних мыслей об этом Акселератора передёрнуло. Парень шумно выдохнул и немного запрокинул голову, смотря на обнажённое тело Флаки. Имел бы Мора половой член, тот бы уже стоял колом. Тут Мора резко перевёл взгляд на пальцы Флаки. Такие тонкие, но в то же время сильные. Эти пальцы были гладкими, но твёрдыми, столь тонкими, длинными, столь нежными и в то же время шершавыми, что они должны были быть горько-сладкими на вкус, когда ты их сосёшь, но они никогда не вызвали ни малейшего возбуждения, залезая к вам в рот. Мора ещё никогда не встречал подобной изогнутости. Белизна их резала глаза, но при этом они были такие золотистые, загорелые. Ногти были длинные и казались прочными, но на самом деле, скорее всего, были хрупкими и ломкими. Линии ногтей неправильные. От этого создавалось впечатление, что пытка, должно быть, просто не выносима. Мора видел во времена русско-японской войны, как вырывают ногти, как они медленно скользят из-под кожи. Две эти картины смешались у куклы в мозгу. Ей казалось, как незаметно дышит полумесяц кутикул, наступающих на ноготь. Глядя на пальцы Флаки, парень, в конце концов, забыл, на что смотрел, он уже не мог сказать, были ли они белыми, составляли ли они часть тела. Само слово "палец" как будто бы повисло в воздухе. Это были просто отдельные органы. Вот какая картина застыла в кукольной голове. Мора ещё никогда не видел пальцев, подобных этим. В сравнение с пальцами Тору, столь совершенными, столь тонкими и удлинёнными, столь реальными, пальцы Флаки казались абстрактными, как запах, изображённый на полотне. Они вызывали у Акселератора тошноту, настолько внушительной была сила возбуждения, исходившая от них. Тут юноша вздрогнул, на мгновение представляя себе, как эти самые пальцы цепляются за что-нибудь в порыве желания.
Тихо простонав от возбуждения, кукла закатила глаза и приоткрыла рот. Запустив одну руку к себе в волосы, юноша начал легонько чесать себе голову. Не скажи, что это приносила какие-то приятные ощущения, нет. Просто не хотелось бездействовать. Посмотрев на белоснежный потолок, Мора тихо вздохнул. А правильно ли всё это? Вот сейчас это всё закончится, Флаки перестанет его бояться, начнёт больше доверять. А потом Акселератор вновь начнёт её избивать, не смотря ни на что. Этот парень не будет вспоминать произошедшее, он вообще не будет уделять этим действиям никакого внимания. Ему будет плевать на то, что он говорил о какой-то любви. Плевать на всё. Пусть он и любил эту девушку, как своего медиума, разумеется, это не мешало ему вытворять с ней всё, что душе угодно. Из-за чего Флаки, наверное, было очень обидно. А ещё и это проклятое угрызение совести. Почему-то что-то терзало душу Моры. Что-то говорило ему, что этого лучше не делать. Наверное, любовь к Тору. Однако, Акселератор постарался забыть обо всяких чувствах. Он вновь тихо вздохнул, после чего перевёл взгляд на Флаки. На лице парня сияла чуть заметная ухмылка.
- Ты же знаешь, чего я хочу? - с придыханием спросила "фея".
Однако, было ли у Флаки аналогичное желание? Что-то подсказывало Море, что девушка будет не в восторге от того, что её будут унижать или же наоборот. Всё же надо учитывать и её желания. Да, их Мора учтёт по мере возможности.

Мора чувствовал, как красные волосы касались его щёк. Щекочущее ощущение, которое не вызывало у парня никакой реакции. Щекотка в данный момент была лишь нейтральным ощущением, хотя в любой другой ситуации оно могло бы вызвать у такого фетишиста, как Мора, некоторые не очень приличные ассоциации. Вот ухмылка слезла с кукольного лица, оставив на нём лишь равнодушие, которое скрашивал румянец. Тут юноша заметил, как внимательно смотрела Флаки в его глаза, словно пытаясь в них что-либо разглядеть. В ответ Акселератор начал так же внимательно всматриваться в глаза своего медиума. Тут "фея" почувствовала сильное притяжение, исходящее из этих глаз. Они были похожи на две чёрные дыры. Они так же притягивали к себе... Но так же в них стоял какой-то барьер, препятствующий этому притяжению. Этот барьер, как казалось Акселератору, отделял старшую Орфанелли от мира сего. Хотя, почему же только старшую? точно такой же барьер кукла заметила и в глазах у Флавио. Но Флаки была человеком совершенно иного плана, нежели её младший брат. Флавио производил такое впечатление, будто ему ничего не стоило разнести всё на куски, не только физически, но и буквально одним словом. Единственный способ вести с ним разговор - это стоя на коленях у его ног. Что же касается Флаки, то она, казалось, отвергает всякую форму общения. Это могло означать, что она никогда не дала бы себя изнасиловать, либо совсем наоборот: её уже кто-то изнасиловал, превратив тем самым в ничтожество.
- Люблю... - тихо прошептала на ухо кукле девушка.
Как же это слово грело слух "феи". Мало кто говорил ей его от чистого сердца. Только три человека: Тору, Акане и Флаки. Слуги же говорили Море то, что любят его лишь из-за страха смерти. В их устах слово "люблю" превращалось в оружие, которое медленно, но мучительно убивало парня, заставляя того реветь по ночам, в то время, как Тору засыпал.
Акселератор почувствовал, как что-то твёрдое, сильно и мокрое провело по его ушной раковине. Это что-то - язык Орфанелли. Красная краска на лице куклы усилилась. Послышался тихий стон, когда Флаки взяла в рот мочку уха "феи". А когда девушка провела губами по шее парня, тот громко застонал и вцепился в простыню руками, да так сильно, сто острые ногти впились в тонкую кожу юноши, принося одновременно боль и наслаждение от этой самой боли. Очередной стон, который даже больше был похож на вскрик. Настолько это было приятно. Мора облизал губы, запрокинул голову, после чего посмотрел в сторону медиума. Белоснежные волосы лезли в рот, что придавало ещё больше возбуждения. Глаза юноши уже были закрыты. Лишь рот был приоткрыт. Им Мора жадно глотал воздух, которого ему жутко не хватало. Теперь же Акселератор чувствовал горячее дыхание Флаки у себя на ключицах. Девушка чуть приподнялась, начала исследовать взглядом кукольное тело. Теперь медиум тыкнул пальцем в живот куклы, на то место, где должен был быть пупок. Уголки её губ приподнялись, однако Мора этого не видел, так как глаза его были закрыты.
- Не дырявый, хех, - усмехнулась Орфанелли.
Однако Мора не обратил на эти слова никакого внимания. Он просто не хотел. Не хотел отвлекаться от действий. Парень лишь тяжело дышал, вцепившись пальцами в белоснежную простыню. Теперь же Флаки проводит пальцем всё ниже. Палец девушки касается того места, где у Моры должен был быть половой орган. Не смотря на отсутствие члена, ощущение от прикосновений даже сильней, чем у обычного человека. Во палец коснулся этого места. Вновь послышался вскрик. Юноша сильней сжал простыню и потянул её на себя, рвя тонкие волокна ткани. Парень чувствовал, как щёки его горят. Как и всё тело. Однако, вот девушка приподняла колени куклы и посадила парня. Он открыл глаза и начал внимательно наблюдать за действиями Орфанелли. Она сползла с кровати и принялась лизать ступни Акселератора. Парень сначала с некоторым удивлением посмотрел на девушку, после чего ухмыльнулся. Разжав пальцы, юноша облокотился на одну из рук, наклонил голову и начал наблюдать за действиями своего медиума. Этого он уж точно не ожидал. Мора прикрыл широко раскрытые от удивления глаза и улыбнулся во всю ширину своего рта, обнажая белоснежные зубы. Глаза порозовели. Нет, это была не Эта-как-её, но и Морой это существо нельзя было назвать. Это было что-то среднее. Тихо выдохнув, парень заржал. Да, именно заржал. Голова вновь была запрокинута, а безумный взгляд устремился в белоснежный потолок. Отсмеявшись, Акселератор вернул голову в прежнее положение и всё с той же улыбкой продолжил следить за Флаки. Она облизывала его ступни, слегка покусывая, при этом была вся красная. Намеренно заехав одной ногой по голове девушки, Мора лишь зашипел от удовольствия. Как же ему нравилось унижать. С умилением смотря на Флаки, парень вновь начал петь. В такой-то момент...
- Расскажи мне о смерти,
мой маленький принц,
или будем молчать
всю ночь до утра...
Слушая проколотых
бабочек крик,
глядя с тоской
мертвым птицам в глаза..

Мы не будем здесь
вместе никогда...
Это самое жестокое слово... - пропел юноша.
Это был не его текст. Не его песня. Даже по содержанию её об этом можно было понять. Не в стиле Моры писать такие нежные и чувственные песни. В его песнях обязательно была хотя бы капля безумия. Да. Это был текст Тору. Он был посвящён кукле. Его парень написал в ту ночь, когда обоих мучила жуткая бессонница.
Тихо вздохнув, Акселератор посмотрел на Флаки. Улыбка на лице лишь расширилась. Послышалось тихое шипение.
- Тебя даже не смущает засохшая кровь собственной бабки на моих ступнях...
Теперь кукла дотронулась до своей шеи и тихо простонала. Боже, это была вершина блаженства, как казалось Море. Вскоре парень начал так сильно тискать кожу на своей шее, что расцарапал её. Не мудрено, сто теперь белоснежная кожа окрасилась в кроваво-алый цвет. Но парень не чувствовал боли. Он чувствовал лишь наслаждение, от которого по его телу пробегала лёгкая дрожь.

Не смотря на то, что это было почти незаметно, Мора не мог просто пропустить это действие. Флаки задрожала. Кукла чуть задрала голову и с презрением посмотрела на медиума. Сколько всего отличало их с Тору... Флаки была трусливой, тихой и отвергающей любой метод общения. Она вполне могла бы сойти за ведущую детской телепередачи: настолько мягкий, но в это же время чуть настойчивый, голос имелся у этой персоны. Тору же был совсем другим. Он был полон энергии. Этот парень напоминал стихийное бедствие. Обычно будучи спокойным человеком, он очень умело манипулировал людьми. Тихо, из-под тишка... Никто и ничего не замечал. А Тору лишь улыбался, разговаривая с какими-либо важными людьми, хотя во взгляде его читались презрение и желание блевать. Затишье же проходило, когда парень начинал чувствовать себя, как рыба в воде. Он выплёскивал все свои эмоции, делал всё, что душе вздумается, а потом просто забывал об этом, так как уже нанёс необратимые разрушения, и никто не может ничего с этим поделать.
Из размышлений Моры вывел резкий рывок. Что-то промычав, Флаки схватила парня за ноги и стащила его с кровати. Кукла даже не успела убрать руку, которой уже не гладила, а царапала себе шею, за счёт чего не слабо поцарапала себе щёку. Только Акселератор хотел слизнуть выступившую каплю крови, как вдруг его прижали к полу, прижавшись ухом к груди юноши. Он знал, что сейчас делала Орфанелли. Она слушала стук его сердца. "Фея" делала так на протяжении двадцати лет своей жизни. Даже когда небо было в огне, даже когда за окном слышался крик, даже когда тебе намеревались прострелить голову... Море было плевать на войну. Самым главным в его жизни был Тору. Именно Тору действительно имел значение в этой пустой жизни. От мысли о создатели, парень невольно улыбнулась. Улыбка была доброй и искренней, наполнена она была любовью. Тору был единственной причиной, по которой Мора мог так улыбаться.
- Флавио скоро может прийти… - оповестила куклу Флаки, смотря на часы.
Акселератор лишь усмехнулся. Значит, если придёт Флавио, то он их обязательно застукает. Тут послышался смех со стороны куклы. Если Флавио сюда зайдёт, то у него будет нервный срыв... - поймал себя на мысли Мора, запуская окровавленную руку в белоснежные волосы.
- Сыграем в своеобразную русскую рулетку? Постучит - наше счастье, не постучит - ваши проблемы. Да. Именно ваши. Меня они касаться не будут, - оповестила своего медиума кукла.
Теперь Мора запустил чистую руку в красные волосы Флаки. Парень приблизил к себе лицо девушки и вновь потянулся за очередным поцелуем. Получив его, юноша с ухмылкой начал смотреть в глаза Орфанелли. Наверное, той должно было быть стыдно. Море же стыдно совсем не было. Лицо вновь стало по-обыкновению бледным. Обхватив девушку за талию ногами, Акселератор чуть приподнялся и обнял Флаки.
- Или же ты хочешь всё прекратить, так как знаешь, что дальше всё встанет на свои места? Она первый раз делает мне такое одолжение. Первый раз Она дарит мне СВОЁ безумие, не задевая моей чести. А это уже как-то не так... И если ты надеешься на то, что после этих действий я буду к тебе лучше относиться, то ты сильно ошибаешься. Я не знаю, в каком смысле ты меня любишь. Я не знаю, кто я для тебя: кукла, человек или парень. Лично для меня ты всего лишь медиум. Не более... - прошептал Мора на ухо девушке.
Такие слова могли задеть кого угодно, но проблема была лишь одна: они были сказаны не для обиды, а для обычного повествования. Тихо вздохнув, юноша положил голову на плечо Флаки, после чего ногтями вцепился в спину девушки. Просто так удобней.

Флаки провела рукой по затылку Моры, чуть взъерошила ему волосы. После чего послышался тихий вздох.
- Странно...
Однако, кукла не отреагировала на эти слова. Она лишь тихо вздохнула и расцепила ноги и руки. Теперь юноша уже лежал на полу и смотрел в глаза Орфанелли. Но тут...
Тут дверь раскрывается и входит всеми любимый Флавио.
- Флаки, я...
И тут парень как будто бы язык проглотил. Он закрыл глаза рукой, затрясся, завыл и попытался выйти из комнаты. Однако, выйти не удалось. Юноша лишь врезался в стену, после чего решил прекратить свои попытки к уходу.
- Господи, я и не думал, что когда я уйду, вы... хах...
Акселератор лишь вздохнул, вылез из-под Флаки и встал. Юноша приложил руку к шее. Всё ещё кровоточит... - с досадой подумал парень, после чего перевёл взгляд на Флавио. Тихо вздохнув, кукла подошла к младшему брату Орфанелли и развернула того к себе. На лице появилось раздражение.
- Во-первых... Тебя стучаться не учили? Во-вторых... Мы? А что мы сделали? Я не знаю, что такого криминального ты увидел в этих действиях. В-третьих... "Хах"? Ты уверен, что это - "хах"? "Хах" - это когда ты видишь, как сражаются русские и японцы, безжалостно убивая друг друга. "Хах" - когда ты, не смотря на все свои способности, умираешь со страху, видя армию фашистов, которым ты к чёрту не нужен. Когда ты наблюдаешь за тем, как людей мучают в конц лагерях - "хах". Когда ты наблюдаешь за тем, как фашисты кидают хлеб ослабевшим и обессилевшим людям, а те, словно собаки, набрасывается на него. Вот это - "хах". "Хах" - слёзы любимого человека, на могиле его отца! Всё это - "хах"! А то, что ты сейчас видел - "эх"!
Под конец своей речи, Мора уже сорвался на крик. Как уже было понятно, юноша говорил про Вторую Мировую. И как было понятно по его тону, эти воспоминания приносили ему мало приятного.

Теперь Флавио извиняется. Парень явно был растерян. Конечно, не каждый день такое увидишь. А ещё, наверное, его поразил тот факт, что его сестра занималась чем-то непристойным с куклой. Но Мора об этом даже не подумал. Ему не казалось, что они занимаются чем-то непристойным. Нет, ему, конечно, было местами стыдно, он терялся, но это не из-за того, что ему казалось, что он делает что-то непристойное.
- Ладно... Простите...
Кукла лишь фыркнула. Её так же раздражала та вещь, которая называлась "почему один я всё время отдуваюсь?!". Теперь же Мора почесал затылок и перевёл взгляд на лужу крови. На лице появилась улыбка. Кажется, он знал, как наказать Флавио.
- Я прощу тебя. Но только в том случае, если ты вытрешь кровь, - "фея" указала на лужу крови, которая находилась рядом с письменным столиком, - но это было бы слишком просто. Ты её не просто вытрешь, а слижешь. Думаю, после этого ты точно научишься стучаться. Ты ведь помнишь четвёртое правило, Фла-ви-о?
Имя юноши Мора произносил чётко, по слогам. Так обычно произносят слова логопеды, когда пытаются научить детей правильному произношению.
Акселератор развернулся спиной к младшему Орфанелли и подошёл к журнальному столику, на котором лежала записная книжечка альбиноса. Он улыбнулся и взял её в руки, сел на компьютерное кресло и начал листать страницы. Перелистнув в самый конец, юноша вновь улыбнулся и начал что-то читать. Это вновь были песни. Всего было четыре песни. Каждая из песен была написана на трёх языках: японский, немецкий и английский. Первая песня была написана дрожащей рукой, из-за чего все буквы и иероглифы были корявыми. Песня называлась "мы никогда не умрём". Автором этой песни был Тору. Говорилось в ней о войне. Он написал её в то время, когда был в плену у фашистов. Это было в России. Сколько бы Тору не объяснялся, ему всё равно не верили, что он - японец, так как этот человек имел европейскую внешность. Мора никогда не сможет забыть страх в глазах своего создателя, эти слёзы, эти мольбы... И Мора всю жизнь будет благодарить того японского посла, который вызволил блондина и его куклу из плена. Тихо вздохнув, юноша перевернул страницу. "Два облака"... Эту песню Мора любил больше всего, так как её Тору сочинил вместе с ним. Дальше же шла песня "маленький принц", которую кукла недавно пела. Эта песня была посвящена ему... А следующая песня носила название "русская рулетка". Она была посвящена Акане. Все эти песни были какими-то очень странными для восприятия, наполнены страхом, обожанием, насмешкой или любовью. Тихо вздохнув, кукла закрыла записную книжку. Закинув ногу на ногу, Мора посмотрел на Флавио.
- Слизать. И ни как иначе.

Флавио явно был недоволен условиями Моры. Да и Флаки так же явно была напугана.
- Не буду... - выронил младший Орфанелли. Теперь он подошёл к той самой луже крови и посмотрел на свою сестру, после чего добавил - ладно. Ладно, хорошо, я сделаю это, черт побери!
Тут послышался визг, который принадлежал старшей Орфанелли.
- Флавио! Ты чего?!
А Мора лишь ухмыльнулся. Глаза парня приняли свой естественный оттенок. Теперь же юноша с интересом наблюдал за действиями Флавио. Вот он опустился на пол, посмотрел на лужу крови и начал её слизывать. На его лице читалось явное отвращение. А Акселератор вновь вспомнил одну картину...
- Японец? Да что ты мне мозги пудришь, сука?! - сорвался на крик фашист.
Немец был одет в тёмно-зелёные штаны, такого же цвета куртку с нашивкой в виде свастики, высокие чёрные сапоги, а на голове его красовалась пилотка болотного цвета, с такой же нашивкой, что и на курке. На вид мужчине было тридцать пять лет. Он с презрением посмотрел на Тору, после чего с силой пнул того ногой в живот. Юноша закашлял и, естественно, сплюнул кровью. Вернее, даже не сплюнул, а его вырвало кровью, так как до этого его с силой ударили рукояткой ножа в живот.
Действия происходили в России. На дворе стояло седьмое сентября тысяча девятьсот сорок третьего года. Сюда Тору приехал по просьбе одного своего знакомого, чтобы передать его сестре посылку. Глупый поступок, но юноша просто не мог отказать лежащему в больнице человеку. А Мору он взял с собой лишь из-за того, что кукла долго и настырно уговаривала его сделать это, не смотря на то, что кукольный мастер был категорически против.
- На азиата ты никак не тянешь, - фыркнул немец, садясь на корточки возле Тору, - а ещё ты всё здесь заблевал кровью. Сейчас ты вытрешь это. Собственным языком.
Теперь фашист схватил Тору за волосы и ткнул в лужу крови. Поднявшись, мужчина заехал парню пяткой по затылку. На глазах блондина выступили слёзы. Тот схватился рукой за живот и опустил голову. Что-то тихо пробормотав на японском, Тору посмотрел сначала на лужу крови, а потом на немца. Мора же просто не мог смотреть на эту картину. Глаза у парня расширились, а и без того маленькие зрачки уменьшились. Кукла сорвалась со своего места, не смотря на все наказы создателя, после чего накинулась на немца. Однако, в виду своей слабости, "фея" тут же полетела на пол. Было больно и обидно. Но парень героически не подавал виду.
- Разбушевался. Ты мне понадобишься, так что поаккуратней со своим телом. Никто не захочет покупать испорченный товар, - сказал фашист, переводя взгляд с Моры на Тору.
Блондин что-то прорычал, посмотрел на немца и заговорил на корявом немецком:
- Я вылижу всё, что угодно, хоть твою задницу, только не трогай Мору, - прорычал кукольный мастер.
Мужчина лишь усмехнулся, с презрением смотря на свою жертву.
- Условия он мне тут ещё ставит. Если сейчас же не вылежишь то, что здесь наплевал, то пострадает не только твой Мора, но и ты.
Тогда Тору вздрогнул. Ему было абсолютно всё равно на себя. Главное - Мора. Не дай бог, чтобы эта чудесное создание пострадало от рук этого грязного ублюдка. Почувствовав резкую боль в животе, Тору закашлял, сплюнув очередную порцию крови. С явным отвращением посмотрев на лужу собственной крови, юноша нагнулся и начал аккуратно слизывать её. Немец разразился диким хохотом, а Мора не верил своим глазам.
- Зачем ты так унижаешься перед это свиньёй, Тору?... - со слезами на глазах прошептал парень.
Но Тору ничего не ответил. Он лишь закрыл глаза и начал энергичней слизывать кровь. К горлу его подкатывал комок. И вот уже, кажется, сейчас тебя блеванёт, как вдруг в пыточную комнату врывается японский посол. Он утверждает личность Тору, показывает свидетельство о том, что Мора - его собственность, после чего забирает из камеры обоих. Фашист лишь фыркает, обронив несколько нелестных слов в сторону своих подопытных.
Теперь Акселератор тихо вздохнул и посмотрел на давящегося кровью Флавио. Неужели, это так противно?... - с неким недоумением подумал парень. Кстати, младший Орфанелли сейчас был очень похож на Тору, из-за чего на душе у нашего героя заскребли кошки. Мора услышал плачь Флаки. Она в данный момент играла роль куклы.
- Прекрати реветь, чудовище, - обратился парень к ней.
Юноша слез с кресла, встал на четвереньки и нагнулся к луже крови. Он понюхал её, после чего коснулся её кончиком языка. Потом Мора осторожно провёл языком по луже. А потом уже с явным удовольствием слизал часть крови с пола. На лице появилась ухмылка. Металлический привкус крови явно понравился нашему герою. Он с улыбкой подполз к давящемуся этой жидкостью Флавио, схватил того на плечи и потянул на себя, тем самым заваливая и себя, и парня на пол.
- Вот дурак! Чего рожу корчишь? Такой приятный металлический привкус... Или у тебя вызывает отвращение лишь одна мысль о том, что ты пьёшь кровь? Да не просто кровь, а кровь своей бабушки.

- Мне неприятен вкус крови. И.. я считаю омерзительным пить чью-то кровь. Вот и все.
Море этого не понять. Ладно, на вкус и цвет товарищей нет, но считать омерзительным то, что ты пьёшь чью-то кровь... Что же может быть в этом такого омерзительного? Это нормально. Человек - существо всеядное. Он должен есть всё: от зелёного яблока и до человеческой плоти. Тем более, что у человечества всегда существовала такая вещь, как каннибализм. Мора тихо вздохнул, после чего аккуратно положил голову Флавио на пол и поднялся с пола. Посмотрев на лужу крови, юноша усмехнулся. Теперь же он схватил свою записную книжку, первую попавшуюся ручку и уже хотел что-то сказать, как вдруг услышал плачь Флаки. Господи, снова она ревёт. Нет, кукла, конечно, всё понимала, ей тоже было очень неприятно, когда её любимый человек слизывал собственную кровь, она тоже плакала, но не рыдала. И вообще... Сколько же уже можно реветь?! Даже "фея" так часто не плачет! Теперь Акселератор прикусил нижнюю губу и подошёл к двери. Тихо вздохнув, он открыл её, выпустил Кота Шрёдингера, вышел сам, но остановился в дверном проёме и повернулся лицом к Флаки. На лице юноши читалось явное раздражение.
- Кто-нибудь умер? За исключением человека, который избивал тебя. Нет? Я сейчас кого-то избиваю? Нет? Я сейчас причиняю тебе физический ущерб? Нет? Громлю квартиру? Нет? Заставляю твоего брата пить кровь? Нет? Тогда, скажи мне, пожалуйста... Какого хрена ты ревёшь?! Ты задолбала реветь! - прокричав последнюю фразу, Мора с силой хлопнул дверью и ушёл в гостиную.
Зайдя в гостиную, парень плюхнулся на диван, взял пульт от телевизора и включил этот ящик. Вернее, ящиком это было назвать трудно, так как телевизор представлял с собой длинный плоский экран, диагональю около восьмидесяти сантиметров. Сейчас по этому самому чуду техники шла какая-то детская передача. Мора с раздражением посмотрел на её героев - жёлтую собаку и розовую кошку, после чего начал перелистывать каналы. Остановившись на каком-то музыкальном канале, по которому крутили не только j-рок, но и европейский рок, парень посмотрел на свою записную книжку. Он открыл её на шестидесятой странице. Она была пустой. Тогда Мора взял ручку и начал что-то писать. Писать на русском, чтобы никто не понял...
"Как мне всё надоело. Тяжело в этом доме. Мой медиум ни на что не годен, она постоянно ревёт. Но, тем не менее, я не могу сказать, что ненавижу её. Я её люблю. Но она меня бесит. Её брат меня ненавидит. Это раздражает ещё больше, чем слёзы красноволосой балды. Пожалуй, у меня есть только два утешения: музыка и Шрёдингер. Но даже их я бы отдал за то, чтобы сейчас оказаться в тысяча девятьсот шестидесятом году. Я бы исправил все свои ошибки, если бы знал, что меня за это накажут. Русский язык - сложный язык. Мне сложно на нём писать".
Акселератор вложил в записную книжку ручку и положил её на журнальный столик. Шумно вздохнув, он лёг на правый бок, положил руки под голову и уставился в телевизор. Three Days Grace - I hate everything about you... Как же сейчас это песня подходила под настрой. Мора решил, что теперь будет долго и серьёзно обижаться на близнецов. Из-за чего - сам не знал. Просто ему так хотелось. И ведь плевать, что им, возможно, будет всё равно. Закрыв глаза, юноша задремал.

Мора лежал с закрытыми глазами и прокручивал в голове всё, что случилось с ним за последние три-четыре дня. Если честно, парень уже сбился со счёту. Этот факт не мог не огорчать Мору. Ему всё ещё казалось, что он тут просто гость. Пройдёт неделя, две, три... И он уедет отсюда. Он снова будет вместе с Тору и Акане. Они снова будут счастливы. И сейчас парень сам во всё это поверил. Теперь его мышление напоминало мышление детдомовского ребёнка. Он, прямо как дети из детского дома, хотел, чтобы его любили и понимали, но в это же время начинал кричать и брыкаться, если кто-то подходил слишком близко к его сердцу. Этим "кем-то" в данном случае оказалась Флаки. И Мора сам не понимал, нуждается ли он в её заботе.
- Да. Это Мутоу Тору. Да, Мора у меня. Нет, я ничего не могу с ним сделать. Он напуган. Он думает, что я хочу причинить ему вред. Но я желаю ему только добра. Но он этого не понимает. Что? Дать Мору? Конечно, сейчас дам... - теперь Тору протягивал кукле трубку от настенного телефона.
Парень сидел забившись в углу и держал в руке раскладной ножик, которым старательно пытался проткнуть фарфор. Но у него ничего не получалось. В итоге парень лишь расцарапал себе кожу. Теперь по его телу текли струйки крови, которые окрашивали почти белоснежный кожный покров в красный цвет. Попытка к самоубийству была вызвана влиянием Этой-как-её, которая сейчас сидела в углу и смеялась над Морой. Акселератор сам был готов над собой смеяться. Как же это было глупо... Как только Тору подходил слишком близко к нему, юноша начинал орать и вновь бил ножом себе в живот. Как только Тору уходил, Мора повторял те же действия, что и в тот момент, когда блондин подходил. Но теперь же зазвонил телефон, кто-то на другом конце провода ждал ответа куклы. Последняя, даже не задумываясь, потянулась к телефону. Тут Тору резко подбежал к своему творению, прижал его к себе. Правой рукой кукольный мастер зажал юноше рот, чтобы не орал, левой рукой он схватил парня за руку, в которой был нож, разжал кукольные пальцы и выбил холодное оружие. Акселератор тут же истошно заорал, но его крик приглушила рука Тору. Тогда "фея" вцепилась зубами в руку создателя и начала брыкаться.
- Тихо, Тору, успокойся... Я ничего плохого тебе не сделаю... Я желаю тебе только добра... Всё хорошо, успокойся... - нежно шептал на ухо кукле парень.
Тогда "фея" успокоилась, разжала челюсти, тихо вздохнула, после чего потеряла сознание.
Теперь же и Мора начал потихоньку засыпать. Но тут вошла Флаки. Девушка подошла к лежащей на диване кукле, присела на корточки и заговорила.
- Мора… Неужели, я правда так бешу?..
Но Мора не ответил. Он держал на Флаки сильную обиду. Парень демонстративно фыркнул и повернулся спиной к девушке.

Орфанелли ткнула пальцем в спину кукле, после чего снова начала ныть.
- Ну Мораа!
Но Мора даже и не думал поворачиваться. Флаки его сейчас только раздражала, но не более. Теперь девушка тяжело вздохнула, наклонила голову набок. Уголки её губ поползли вниз. Послышалось разочарованное "ууу". Теперь же слышатся шаги, которые в скором времени утихли. Мора лишь тихо вздохнул и посмотрел на спинку дивана. Как же его всё это бесило. А в голове поселилась уверенность в том, что в скором времени сюда придёт Тору и заберёт его к себе. От этой мысли на лице альбиноса появилась улыбка.
- Мора, ну не обижайся на меня, пожалуйста!
Теперь Море казалось, что голова его надувается. Вот она надулась, словно воздушный шар, и по ней начали долбить... Звук распространялся внутри черепной коробки и отдавал невыносимой болью в висках. Сжав зубы от боли, юноша немного скрючился. Нытьё Флаки, плюс шаги маячившего Флавио - адская смесь.
- Ну простиии меняя...
Это стало последней каплей. Теперь Акселератор был готов рвать на себе волосы. Да он бы лучше сдох, чем слушать это нытьё! Что-то прорычав, парень схватил свою записную книжку, вскочил на ноги и демонстративно спрыгнул с дивана, после чего ушёл на кухню.
Зайдя на кухню, Мора сел на стул, после чего уткнулся головой в стол. Как же его сейчас всё бесило... Господи, Тору, пожалуйста, поскорей приди сюда и забери меня...

Мора даже не услышал слова Флаки. Парень сидел на стуле, положив голову на стол. Белоснежные волосы сильно контрастировали с тёмным деревом, из которого был сделан стол. На данный момент Акселератор просто смотрел в одну точку. В его голове не было ни одной мысли. Он просто смотрел в одну точку. Это точкой была небольшая царапина на столе. Она притягивала Мору к себе, засасывала его, заставляла смотреть на неё. Он ничего не понимал, лишь смотрел в эту самую точку, даже не моргая. Кажется, кукла сама стала этой царапиной. Ей казалось, что не существует ничего, кроме этой полоски...
Но тут слух юноши уловил шаги. Это пришёл Флавио. Мора приподнял голову и начал внимательно следить за действиями юноши. Орфанелли, заметив куклу, вскинул одну бровь и тихо вздохнул. После он подошёл к холодильнику, открыл его, начал осматривать полки. Внезапно, молодой человек обернулся и посмотрел на Мору, но почти сразу же повернулся обратно. Он достал из холодильника пудинг, закрыл холодильник, достал ложку и подошёл к окну. Раскрыв лакомство, Флавио начал его есть, попутно смотря в окно. Мора лишь тихо вздохнул, наблюдая за всем этим. Он вспомнил о том, как парень слизывал кровь с пола.
Теперь послышался жуткий крик, который доносился из комнаты Флаки. На мгновение сердце Моры сжалось. В голову пришла мысль о том, что кто-то снова напал на девушку. Нет, тогда бы она позвала на помощь. Кукла фыркнула, взяла свою записную книжку и вышла из-за стола.
- Приятного аппетита, - буркнул парень, обращаясь к Флавио.
Теперь Акселератор направился в "свою" комнату. Зайдя в комнату, парень увидел страдающую над компьютером Флаки. На экране находилось всё то же изображение с голыми парнем и девушкой. Мора вскинул одну бровь, после чего подошёл к одному из пакетов с одеждой и вновь вышел из комнаты. Теперь он направился в комнату Флавио. Зайдя в комнату, кукла даже не стала обращать внимание на её обстановку. Ей было плевать на то, что сейчас происходило в этом доме. Она достала из пакета обтягивающие штаны в жёлто-коричневый ромбик, втиснулась в них, после чего достала чёрную кофту и так же надела её. Достав сапоги, "фея" начала с интересом их рассматривать. Заметив на них каблук в четыре сантиметра, она усмехнулась. Вот и сапоги оказались на ногах Моры. Парень аккуратно сложил пакет и положил его на письменный столик. Схватив лежащую на кровати почтальонку с каким-то пафосным рисунком в стиле гранж, Акселератор поспешил положить в неё свою записную книжечку и школьный пенал Флавио, который юноша взял с письменного стола. Теперь же он вышел из комнаты и, стуча каблуками, направился в прихожую. Схватив кошелёк Флаки, который девушка оставила на тумбочке, Мора принялся искать зонт. Найдя его, он подошёл к двери, открыл её, раскрыл зонт, после чего вышел из дома. Теперь парень принялся бродить по городу.
====> Парк