====> Дом Флаки.

Жёлтое такси остановилось, немного не доезжая дом Моста Радуги, который соединял Токио с "рукотворным островом" Одайба. Мора поблагодарил таксиста, после чего вылез из машины, одной рукой держа свой чемодан, а другой рукой придерживая Шрёдингера, чтобы тот не упал. Прямо перед Акселератором находился большой особняк, на первом этаже которого располагался кукольный магазин. На двери его висела табличка с надписью "Closed". Кукла подошла чуть поближе к двери и потянула за рукоятку. Дверь была не закрыта, что очень удивило парня. Мора зашёл в кукольный магазин, закрыл дверь и поставил возле неё чемодан. Теперь парень снял со своего плеча Кота Шрёдингера и улыбнулся.
- А вот теперь мы дома, Шрёдингер, - обратился к коту парень.
Рыжий кот что-то тихо мяукнул и отправился бродить по дому. Мора же повторил за своим любимцем. Парень сначала обошёл кукольный магазин, оглядел прилавки, на которых стояли фарфоровые куклы, которых когда-то создавал Тору. Теперь юноша зашёл в мастерскую, где когда-то сам был создан. Ничего не изменилось... На лице куклы появилась грустная улыбка.
Теперь Мора вышел из мастерской, подошёл к лестнице и поднялся по ней на второй этаж. Первое, что заметил парень - много новой техники. Юноша с недоумением почесал затылок и опустил голову. Теперь он заметил у себя под ногами записку. "Фея" наклонилась и подняла бумажку. От Акане. Значит, это она всё здесь обустроила.
- Спасибо, Акане... - улыбнулась кукла.
Теперь она начала ходить по дому, осматривать комнаты. Мало что изменилось, за исключением некоторого ремонта и появления новой техники. Осмотрев второй этаж, Мора поднялся на третий. На лице засияла улыбка, сейчас он почувствовал некую эйфорию. Акселератор вновь спустился на второй этаж и направился на кухню. Он достал из бара коньяк и налил его в стакан. Парень почти залпом осушил стакан, после чего спустился на первый этаж, в кукольный магазин. Теперь Мора начал с интересом рассматривать кукол. На его лице появилась ухмылка.
- А Тору меня любил больше, чем вас. А знаете, почему? Потому что я живой.
Теперь Мора направился в ванну. Достав откуда-то тряпку, он намочил её и пошёл бродить по дому, попутно протирая везде пыль.

Примерно через полчаса Мора наконец-то протёр всю пыль. Юноша зашёл в ванную, ополоснул тряпку и повесил её сушиться на батарею. Теперь парень побежал в свою комнату. Вернее, не только в свою, но и в комнату Тору. В общем, это не столь важно. Акселератор зашёл в комнату, подошёл к большому шкафу, открыл его и достал оттуда одежду. Через пару минут альбинос уже любовался на себя в зеркало. Теперь он был одет в форму нацистского  SS офицера. Эта форма точь в точь повторяла ту, что носили фашисты. Разве что сапоги у Моры были на десяти сантиметровых каблуках. Акселератор помнил, каким скандалом обернулся пошив этой одежды. Тору был против того, чтобы его создание носило подобное, но самой кукле очень уж нравилась форма SS офицеров. Парень поправил фуражку, улыбнулся сам себе и вышел из комнаты. Он вновь направился в ванну, звонко цокая каблуками. Зайдя в ванную комнату, Мора начал рыться в шкафчике, который находился под раковиной. Достав из этого шкафчика средство для мытья стёкол, альбинос снял с батареи тряпку и направился в коридор. Парень подошёл к большому зеркалу, висящему на стене, распылил по всей его поверхности средство для мытья стёкол и начал протирать его влажной тряпкой. Акселератор даже не заметил появления Флаки, пока не услышал голос девушки.
- Мора, прости, что так беспардонно, но, я хочу поговорить. Спокойно поговорить.
Мора лишь обречённо вздохнул. Он даже не удосужился повернуть голову в сторону своего медиума, а просто продолжил протирать стекло. И этим парень не хотел показывать своё неуважение, нет. Просто ему было стыдно. Всего лишь навсего стыдно.
- Валяй, - спокойно ответил Мора, пытаясь оттереть от зеркало какое-то пятнышко.
А теперь появилась наглая рыжая морда. Кот Шрёдингера величаво шагал по коридору, высоко задрав хвост. Но как только животное заметило Флаки, оно буквально рвануло к девушке. Встав рядом с медиумом своего хозяина, Шрёдингер начал тереться об него, тихо мурлыкая.

Мора услышал чиханье со стороны Флаки. Когда это она успела простудиться? - задал вопрос сам себе парень. Он продолжал энергично тереть стекло, молча ожидая слов своего медиума.
- Я понимаю, ты на меня обижен. То, что было сегодня, было последней каплей. Я это поняла. Вижу свою ошибку, да. Приношу извинения. Но... Мне тоже ведь обидно, Мора. И, как мне кажется, ты не даешь мне шанса исправиться. Я правда ведь никому не хотела плохого, а тебе в особенности. Я четко не могу сформулировать свои мысли. Хочу вроде и еще что-то сказать, но никак не получается сформулировать. Уж такая я. Хочу еще и вопросы задать тебе, да. Но только...
Только... Только мне не очень удобно с тобой разговаривать так, не видя твоего лица. Пожалуйста, повернись ко мне. Я, думаю, все равно разговор много времени не займет.
Акселератор тихо вздохнул. Он положил тряпку на тумбочку, которая находилась под зеркалом, отряхнула руки и развернулась лицом к своему медиуму. Мора поправил фуражку с фашистской символикой и сверил Флаки оценивающим взглядом. На лице альбиноса появилась усмешка, которая позже превратилась в широкую улыбку, которая обычно не предвещала ничего хорошего. Юноша опустил голову, из-за чего чёлка закрыла половину его лица, после чего медленно зашагал в сторону Флаки, громко стуча каблуками. Кукла остановилась на расстоянии двух шагов от Орфанелли. Послышался шипящий смех.
- Поговорить хочешь, значит?
Мора протянул руку вперёд, сделал два шага в сторону Флаки и резко схватил девушку. Нет, не схватил, а обнял. "Фея" прижала своего медиума к себе и уткнулась своей головой ему в плечо. Акселератор тихо шмыгнул носом и уже сам прижался к девушке.
- Прости меня, Флаки. Не знаю, сможешь ли ты меня простить, но я всё равно извиняюсь. Да, это действительно было последней каплей, но мне не стоило срываться. Вернее, срываться, может быть, и стоило, но не так. Я виноват. Я не сдержал свои эмоции. Но, знаешь... Пусть я и бью тебя, пусть оскорбляю, пусть лишаю всего, ради чего стоило бы жить, не смотря на это, я всё равно тебя люблю. И я не пользуюсь тобой. Я нуждаюсь в тебе. Именно нуждаюсь.
Кукла отцепилась от Флаки и отошла от неё на четыре шага. Мора протёр слезящиеся глаза и посмотрел в лицо Орфанелли. На лице парня красовался румянец, а в глазах читался стыд. Теперь уже Акселератор был готов ложиться в ноги девушке и лизать ей ступни.
- Теперь ты видишь моё лицо. Говори, что хотела сказать, - тихо произнёс Мора.

К удивлению Моры, Флаки лишь отрицательно покачала головой. Кукла вопросительно посмотрела на своего медиума и вскинула одну бровь. Она не понимала, к чему было это отрицательное покачивание головой. Может быть, я сделал что-то не так?
- Нет, уже ничего не хочу сказать. Я все поняла, Мора. И, все хорошо, да. Все хорошо, Мора..
Акселератор лишь вздрогнул. Парень с удивлением смотрел на девушку, даже не моргал. он пытался переварить её слова в своей голове, в которой, к сожалению, не было ни грамма мозга. Юноша не в силах был понять, что же поняла Флаки, он так же не мог понять, как же можно так легко простить человека. Но, пожалуй, сейчас лучше всего ничего не понимать. Совершенно ничего.
Орфанелли открыла папку, которая до сих пор держала у себя в руках, достала из неё какой-то лист и подошла к Море. Девушка протянула парню лист бумаги.
- Мора...
Мора взял в руки рисунок и внимательно посмотрел на него. На листе был изображён улыбающийся Акселератор. Надо было бы заметить, что нарисован он был очень красиво. Тонкие и изящные линии, чуть растрёпанные волосы, тонкая шея, красные глаза. Зрачки у Моры расширились и заблестели, юноша расплылся в улыбке.
А ведь он тоже когда-то дарил свои рисунки дорогим для него людям. В частности это был Тору. Первые года жизни Мора рисовал своего создателя вместе с собой или же отдельно. Обычно блондин на рисунках куклы улыбался. После того, как Акселератору исполнилось шесть лет, рисунки его стали гораздо мрачней и пафосней. Он так же продолжал рисовать себя вместе с Тору, но уже совсем иначе. Тогда Мора начал рисовать себя в какой-нибудь вызывающей одежде и не менее вызывающей позе, а Тору либо унижал куклу, либо вместе с ней издевался над кем-то. Но эти рисунки Акселератор уже никому не показывал. Тогда он уже начал посвящать кому-то не рисунки, а песни.  Да и вообще, "фея" что-то давно не брала в руки карандаш и ластик.
Юноша внимательно всматривался в рисунок. Казалось, будто он о чём-то задумался, но он просто смотрел в одну точку, хотя взгляд не был отсутствующим. Мора с облегчением выдохнул, после чего повис на шее у Флаки.
- Я люблю тебя, Флаки... - прошептал парень.
Юноша усмехнулся, после чего подул девушке в ухо. Мора отцепился от своего медиума, аккуратно сложил рисунок напополам и засунул под ремень, чтобы не помять его. Акселератор наклонился, взял на руки Кота Шрёдингера и поднёс к лицу Орфанелли.
- И Шрёдингер тоже тебя любит, Флаки-чан!
На лице парня сияла улыбка. Добрая улыбка. Точно такая же улыбка, что и на рисунке у девушки.

- И я люблю. И тебя, Мора, и Кота Шрёдингера люблю, да.
Мора издал тихое "няя" и сам наклонил голову набок, ещё шире улыбнулся. Однако улыбка слезла с лица парня, как только он услышал столь знакомый мужской голос.
- А меня?!
Акселератор вздрогнул. Парень прижал к себе Кота Шрёдингера и с испугом посмотрел на Флавио. А когда брат-близнец старшей Орфанелли начал приближаться, Мора издал какой-то писк и пошатнулся. Он хотел было сделать шаг назад, но оцепенел от страха. Юноша лишь что-то тихо шептал, с ужасом смотря на приближающегося Флавио.
- Так ты меня-то любишь?!
- Люблю-люблю, ага.
Теперь Акселератор заметил на себе взгляд Флавио. Мора закусил нижнюю губу. Теперь же младший Орфанелли мягко улыбнулся, явно показывая кукле, что всё хорошо и он не злится. Но "фею" наоборот напугала эта улыбка.
- А, братик, дай телефон, пожалуйста.
Мора, как и Флавио, с недоумением посмотрел на девушку. Но зацикливать на ней своё внимание он не собирался. Парень вновь перевёл взгляд на младшего Орфанелли. Взгляд у красноволосого парня перемещался с Флаки на Мору, а потом снова на Флаки и так далее. От этого Море стало не по себе. Он что-то тихо проскулил и сделал шаг назад. А потом ещё один. И когда парень вновь хотел шагнуть назад, он запнулся за высокий каблук и полетел на кафельный пол. Как только юноша ударился задницей о твёрдую плитку, он тихо взвыл. Шрёдингер вырвался из рук хозяина и с явным недоумением посмотрел на альбиноса. Мора же что-то прошептал и немного отполз назад.
- Ф-флавио... Пожалуйста, не подходи! Не подходи ко мне!
И сейчас парню было плевать на то, что он показывает свою слабость перед младшим Орфанелли. Сейчас ему было просто страшно... Мора перевёл взгляд на Флаки и умоляюще посмотрел на девушку, будто бы прося спасти его. Надо заметить, что кукла прекрасно понимала, что Флавио не сердился на неё, но, тем не менее, испытывала большой страх перед ним. Наверное, этот человек – единственный, кого боялся Акселератор в этом времени.

На лице Флавио появилось недоумение. Кажется, он действительно не понимал, в чём причина такого поведения куклы. Соответственно, наверное, он не хотел что-либо делать с ней. Но "фея" этого упорно не понимала, даже наоборот, затряслась. Когда же к Море подошла Флаки и села рядом с ним, парень перевёл своё внимание на девушку. Она положила свою руку на плечо альбиноса.
- Мора, ты чего? - теперь же Флаки обняла Мору и прижала его к себе, перешла на шёпот, - Все ведь хорошо, Мора. Он не сделает тебе ничего, честно-честно.
Теперь же Флаки отпустила Акселератора, но всё ещё держала того за руку. Мора же опустил голову и начал что-то тихо шептать. Ему был важен даже не тот факт, что с ним могут что-то сделать. Что-то сделали - значит, заслужил. Нет, просто парень боялся ненависти. И это было очень странно, так как кукла прекрасно знала, что является объектом ненависти многих людей и не только. Но если тот Мора, которого обычно привыкли видеть близнецы, этот страх не показывает, то сейчас, во время очередного заскока, парень стал предельно честным. И всё это было странно хотя бы по той простой причине, что жертвой здесь была Флаки, а не Мора, но сейчас всё выглядело так, будто бы было наоборот.
- Он же... Он же меня ненавидит? - спросил Мора. Голос его звучал звучал негромко, но так, чтобы Флавио мог услышать.
Теперь же парень сжал руку своего медиума и опустил голову. Всё это очень напоминало ситуацию с Тиаки...
Акселератор поднял голову и посмотрел на Флаки. Зрачки вновь немного сузились, а лицо парня уже не выглядело столь милым.
- Да, это правд напомнило мне ситуацию с Тиаки. Тогда я боялся. Я боялся именно ненависти со стороны Тору. Я был бы рад, если бы он на меня наорал или даже занялся бы рукоприкладством. Тогда бы я знал, что это человек злится на меня или даже ненавидит. Но когда человек молчит, и ты не понимаешь, о чём он думает, становится очень страшно. Тогда он просто обнял меня и сказал, что всё хорошо, что он, как и прежде, любит меня. Но на самом деле я не знал, что он чувствовал. И я до сих пор не знаю, простил ли он меня за тот случай. Знаешь, от количества людей, которые хотят меня убить, болит голова и хочется выть.
- Всё в порядке, Мора, всё нормально... Всё хорошо. Я люблю тебя, Мора... - шептал он мне тогда.
Это было странно. Я убил его девушку, с которой он встречался семь лет, и услышал слова успокоения. Было даже страшно, а не странно. Я боялся, что он сойдёт с ума. Но тогда в моей голове промелькнула мысль: "Даже если он сойдёт с ума, я буду продолжать любить его. Никто не любил, не любит и не будет любить его так сильно, как это делаю я". Я был доволен этой мыслью. Но всё же она никаким образом не разряжала обстановку.
- Я люблю тебя, Мора, люблю... - продолжал твердить Тору.
Я ничего не понимал. Неужели, этими словами он пытался успокоить себя? Это было ещё ужасней. Именно тогда я первый раз в жизни почувствовал себя ничтожеством. Человек, который всю жизнь любил меня, восхвалял и так далее, сейчас пытается успокоить себя таким странным способом. От этих странных его слов, меня колотило и трясло. Я не знал, что можно было сказать.
- Я тоже тебя люблю, Тору, - в ответ я ему проговорил.
Да, я его по-прежнему любил, но в тот момент я начал бояться своего создателя. Я начал бояться его ненависти. Я считал, что лучше было бы умереть, чем гадать, что же случилось с Тору. И, знаешь, эта мысль подтолкнула меня на последующие действия.
- Тору, можно, я схожу в душ? А то я потом не смогу расчесать волосы. Они все липкие, все в крови. Можно?
Создатель кивнул. Я высвободился из его объятий, встал с пола и пошёл в ванную комнату. Когда я зашёл туда, то скинул с себя одежду, предварительно достав из кармана джинсов свой перочинный ножик. Его я положил на раковину, которая находилась прямо возле ванной. Над этой раковиной висело зеркало. Я посмотрелся в него. Мои белоснежные волосы склеились, стали жёсткими и окрасились в алый цвет, по лицу так же была размазана кровь. Это была кровь Тиаки. Тогда я подумал: а может, я бы смог заменить ему эту девушку? На лице моём появилась улыбка. Тогда я полез в её косметичку, которая стояла на мраморном столе, к которому была прикреплена раковина. На самом деле, я не знаю, как этот стол точно называется, из-за чего не могу описать точную картину. В общем, в нём находилась раковина. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я. Ну так вот. Я полез в её косметичку и достал из неё красную помаду. Я снял с неё колпачок и начал осторожно красить губ. Руки у меня дрожали, из-за чего линия была кривой. Тогда я намочил водой ватный диск, который так же достал из косметички Тиаки, и начал стирать им вылезшую за пределы губ помаду. Но, так как вся косметика у Тиаки была водостойкой, это у меня не получилось. В итоге я просто разодрал себе губу. Наплевав на помаду, я достал чёрную тушь и начал красить себе ресницы. Руки у меня не переставали дрожать, но накрасить глаза получилось. Я вновь посмотрелся в зеркало. Господи, до чего же глупым и нелепым был мой внешний вид. Потом же я вспомнил о своих волосах. Я залез в ванную и включил воду. Из душевой лейки полился чуть ли не кипяток. Взвизгнув, я отпрыгнул от струи воды, после чего осторожно протянул руку к рычагу, регулирующему температуру воды, начал его крутить. Однако, это не помогало. Вскоре я привык к горячей воде. Я встал под струю воды и просто молча стоял. Мне было непонятно, что со мной происходит. Тогда я взял с раковины нож, поднёс к руке и провёл им по ладони, рассекая её по диагонали. Послышался хруст, потекла кровь. Но я не чувствовал боли. Тогда я порезал себе ногу. Вновь хруст, вновь кровь, вновь нет боли. Тогда я опустил руку, в которой держал нож и начал наблюдать за тем, как втекает из моей ноги густая кровь.
- Кто виновен в том, что я сейчас ничего не чувствую? - спросил сам себя я.
- Сам-знаешь-кто, - ехидным голосом ответила Эта-как-её.
Я посмотрел на свою копию, которая сидела на бортике ванной и с улыбкой смотрела на меня.
- Сам-знаешь-кто?
- Да, именно он. Именно Сам-знаешь-кто.
Я не понимал, как Сам-знаешь-кто относился к этой ситуации. Да, я прекрасно помню, что с ним случилось, прекрасно помню, кем он являлся. Я расскажу тебе про него.
Я не помню, когда это было, но я прекрасно помню, что в это время Тору вновь куда-то уезжал. Была ночь. Я отправился на улицу, к пляжу Токио. Там, возле пляжа, были заброшенные гаражи. Я направился именно туда. Помнится, тогда мне было очень грустно, изнутри меня терзало какое-то очень странное чувство, а помимо внутренних органов, во мне так же имелась жидкая субстанция под названием "усталость". Я подошёл к одному из гаражей и сел возле него. В голове моей творился настоящий хаос. Разные философские вопросы всплывали в моём подсознании и почти моментально исчезали. Пожалуй, тогда я был разбитым. Даже не разбитым, а убитым. Так бы и продолжал я медленно сходить с ума, если бы не услышал звук приближающихся шагов. Я прислонился спиной к гаражу и посмотрел на приближающийся ко мне силуэт, который чуть заметно пошатывался. Когда он приблизился ко мне, я разглядел в темноте мужчину средних лет, с густой бородой, которая скрывала почти всё его лицо. На нём был какой-то рваный халат. Так же от него противно пахло сырой рыбой. Когда он подошёл вплотную ко мне, меня пронзил жуткий страх. Но когда этот человек встал передо мной на колени, я перестал бояться. Я просто с недоумением смотрел на него. А он, в свою очередь, схватил меня за ногу и подтащил поближе к себе. Я испугался, но виду не подал. Тогда он тихо засмеялся. Мне стало не по себе, и я даже оцепенел от страха. Почему меня так сильно напугал этот бомж? Я не знаю. Я просто молча сидел и наблюдал за его действиями. А он расстегнул мои джинсы, спустил их с меня и уткнулся лицом мне в промежность. Я был ошеломлён таким поведением, но даже не пискнул. Я просто смотрел на этого извращенца, просто наблюдал за его действиями. И вот тогда этот человек стал для меня самым дорогим существом на планете. Он был похож на собаку, которая лезла к своему хозяину, боялась потерять его. И именно тогда я понял, что являюсь такой же собакой. На лице моём появилась улыбка.
- Всё! Хватит! Прекрати! Я всё понял! - крикнул я бомжу, но он не останавливался.
Тогда я вновь попытался уговорить его словами. Ничего не получилось. Вновь меня пронзил страх. Я схватил лежащий рядом булыжник и пригрозил бомжу. Ничего не вышло. Тогда я разбил ему голову. Иногда нужно разбить голову тому, кто преданно тебя любит. Зачем? Затем, чтобы встретиться со своими желаниями.
- Это всё Сам-знаешь-кто. Ты ведь и сам это понимаешь, - продолжала повторять Эта-как-её.
Я уже не смотрел на свою копию. Я просто сел на дно ванной и начал тыкать в себя ножом. Никакой боли... Было весело.
Я продолжал терзать свою плоть, пока в дверь не раздался стук. Это стучал Тору. Я ничего не ответил. Тогда создатель просто вломился в ванную комнату и застыл на месте. Я повернул голову и с улыбкой посмотрел на него. Потом я чуть приподнял свою ногу, из которой ручьём текла кровь. Тору что-то тихо прошептал и уже хотел подойти ко мне, как вдруг я громко закричал и вонзил себе в живот нож. Тогда создатель попытался выйти из комнаты, но и тогда я завопил. Я был похож на раненое животное: подойдёшь слишком близко - оно начнёт бояться и орать, уйдёшь - начнёт просить о помощи. Тогда Тору сообразил, что делать. Он изобразил, будто бы звонит телефон. Создатель снял со стены трубку и прислонил к уху.
- Алло... Да, это Тору. Да, Мора со мной. Что? Дать его? Хорошо.
Тору подошёл ко мне и протянул трубку. Я уже хотел было взять телефонную трубку, как создатель схватил меня, выбил из моей рук нож и прижал к себе, при этом закрыл мне рот своей рукой. Я вцепился в его руку зубами, даже прокусил насквозь палец. Но Тору даже не пискнул. Он прижал меня к себе, наклонился к моему уху и начал что-то тихо нашёптывать мне слова успокоения.
- Всё в порядке, Мора. Всё хорошо... Я не сделаю тебе ничего плохого, я желаю тебе добра. Всё будет хорошо, я обещаю.
Я разжал зубы и расслабился. У меня не было сил, чтобы сопротивляться этому человеку. Я просто устал. Я провёл языком по своему верхнему нёбу и нащупал там кусок человеческой кожи. Кожа принадлежала Тору. Это окончательно уничтожило меня.
Для того, чтобы жить дальше, нужно просто раскаяться, но смысла нет - на небесах не прославиться. Интересно... Берут ли таких, как я, в Рай? Может, берут, сходи, узнай. Это всё так глупо...
Мора поднялся с пола, поднимая за собой Флаки, после чего уставился на Флавио. На лице куклы читалась некоторая заинтересованность. Акселератор поправил фуражку и начал ждать от младшего Орфанелли хоть каких-нибудь слов по поводу ненависти. Почему-то парень был уверен, что младший брат Флаки готов оторвать ему голову.

Интересно, чего это я так переживаю? Многие люди меня ненавидят, но что-то я на этом не заморачивался, а тут... Я стал слишком мягким, а это не очень хорошо. Такими темпами меня и вовсе бояться перестанут...
Мора что-то тихо прошептал и немного поник головой. Всё же ему нравилась такая позиция. Ему льстило то, что многие его боялись и даже ненавидели, тогда он чувствовал себя более сильным, чем есть на самом деле. Но с того самого момента, как в его жизни появилась Флаки, всё стало вверх дном. И нельзя было сказать, что Акселератору не нравилась такая жизнь, но всё же чего-то не хватало.
- Ну, что я хочу сказать... Я тебя не ненавижу, так что, не стоит так переживать из-за этого, ага. Хотя, мне, конечно, действительно неприятен тот факт, но... Но ненависти нет. Честно. Я не вру. Можешь спросить у Флаки, она точно знает. Да и тебе не соврет.
Мора приподнял голову и посмотрел на Флавио. Немного странно было слышать от этого парня что-то подобное. Но странно - не значит неприятно. Акселератор чуть заметно улыбнулся краем губ. Теперь юноша отпустил руку Флаки и поправил свои волосы, при этом тряхнув головой. Парень уже хотел что-то сказать, как вдруг послышался гул близнецов. Юноша вскинул бровь и с недоумением смотрел то на Флаки, то на Флавио. Но, в конечном итоге, старшая Орфанелли уступила своему младшему брату.
- Эм... Ну, вот что я хотел сказать... Может быть, пойдем домой?
- Ханью... - издала милый звук Флаки.
Теперь девушка смотрела на Мору, явно чего-то ожидая.
На лице Акселератора появилось некое удивление. Парень почесал затылок, после чего расплылся в широкой улыбке. Мора усмехнулся и прикрыл глаза. Теперь кукла отошла к стене, облокотилась на неё и с явной нежностью погладила обои. На лице "феи" появилось некоторое умиротворение.
- О чём вы? Я не понимаю. Это и есть мой дом. В этом доме я жил двадцать с лишним лет. Каждый квадратный сантиметр этого дома пропитан какими-то воспоминаниями, которые очень важны для меня. Да, это - мой дом, я никуда отсюда не уйду.
Мора закрыл глаза и приоткрыл рот. Юноша прижался к стене и вновь что-то тихо прошептал. А может быть, он ничего и не шептал? Наверное, кукла просто шевелила губами. Но это не столь важно.
- Кровь, погони, страсть… Эта западня гибельна, но всё - же, в смерть не верил я, он не верил тоже. Я бросаю вызов всем и даже не помню своего лица...
- Мы однажды оживём во снах, - говорил он мне, - когда тело превратится в прах, боли не будет и развеется страх. 
Он думал, что он умер, когда его враги на гибель от удушья в могиле обрекли. Это было так странно, нелепо, но в тоже время затягивало. Он говорил мне, что презирает этот мир. Он даже не хотел называть его миром. Это было так необычно, так как обычно он выглядел столь жизнерадостным.
Мои мелкие радости больше не окупают неприятные моменты той действительности, которая меня окружает...

Теперь же Мора приоткрыл один глаз и посмотрел на близнецов. Наступило молчание. Акселератор заметил, что старшая Орфанелли сильно занервничала. Нет, скорее всего, она не нервничала, а просто находилась в состоянии некоторого шока. Обычно такое состояние бывает у людей, переживших какую-то сильную потерю, когда кто-то или что-то напоминает им об этой потере. Почему-то Акселератору казалось, что Флаки такая же. Пусть эта девушка выглядит вполне жизнерадостной, пусть любыми способами пытается разнообразить свою жизнь, пусть и является очень сильной личностью, но что-то её постоянно терзает. То ли это потеря родителей, то ли ещё что. Однако Мора решил не зацикливаться на этом. Парень приоткрыл второй глаз и уже смотрел только на Флавио, который уже что-то говорил.
- Ну и что же дальше? Ты, как понимаю, возвращаться не собираешься?
На лице юноши появилась чуть заметная улыбка. Акселератор перевёл взгляд на оживившуюся Флаки, которая повернула голову в сторону Флавио и хлопала глазами. Теперь девушка перевела взгляд на на Мору и закусила нижнюю губу, после чего её взгляд начал бегать от кольца до куклы и обратно.
- Нет, не собираюсь, - ответил Акселератор, отрицательно покачав головой.
Кукла чуть опустила голову и начала пристально следить за своим медиумом. "Фее" было интересно понаблюдать за реакцией девушки, несмотря на то, что со стороны парня это можно было назвать жестоким. Теперь же юноша тихо вздохнул, заправил прядь волос за ухо и поднял голову. Мора уставился в белоснежный потолок, думая, как бы разрядить обстановку. Вот на лице юноши появилась ухмылка, которая почти сразу же исчезла. Парень опустил голову и посмотрел сначала на Флаки, потом на Флавио, а потом снова на Флаки.
- Я уж точно никуда не уйду. Это мой родной дом. Здесь меня создали, здесь я прожил первые двадцать лет своей жизни. Но это не значит, что мы не сможем видеться. На самом деле, я и сам не хотел бы оставаться один, - Мора улыбнулся, - пожалуй, это моя слабость. Я всю жизнь боялся одиночества. И, наверное, виной этому являлся даже не сам факт одиночества, сколько факт Её существования. Я бы с удовольствием пригласил бы вас остаться вместе со мной, но что-то мне подсказывает, что менять обстановку вы не захотите.
Теперь парень наклонился и взял на руки Кота Шрёдингера, который уже около пяти минут вертелся возле парня, явно намекая тому на то, что пора бы уже хотя бы погладить его. Мора перекинул рыжего кота через плечо и, придерживая того за задницу, начал гладить по голове. Шрёдингер довольно заурчал и закрыл глаза, наслаждаясь моментом. А Акселератор ждал ответа от близнецов.

Как я и думал... - мысленно усмехнулся Мора. Как и предполагал юноша, эта идея не очень понравилась близнецам. Парень лишь тихо выдохнул и прижался щекой к пушистой спине Кота Шрёдингера. Длинная рыжая шерсть щекотала щёки парня, лезла ему в нос и уши. "Фея" тихо усмехнулась и потрепала своего любимца по голове, после чего начала чесать его за ухом. Шрёдингер вновь довольно замурлыкал и, как показалось Акселератору, даже тихо засопел.
Теперь же Мора оторвался от кота и перевёл взгляд на близнецов. Юноша смотрел на них с усмешкой, даже, можно сказать, с издёвкой. Его забавляла и интриговала вся эта ситуация. Что же будут делать близнецы Орфанелли? Ведь Акселератор уже точно решил для себя, что никуда из этого дома не уйдёт.
- В общем, вам решать. Я для себя уже всё решил.
Альбинос вновь взял Кота Шрёдингера на руки и положил того на пол. Кот недовольно фыркнул и куда-то умчался. Мора же усмехнулся, наблюдая за этой картиной. Теперь юноша лениво потянулся и вновь уставился на близнецов. Чем-то они его забавляли в данной ситуации, даже пробуждали некую жалость. Это столь нелепо. Жалеть кого-то имеет право лишь тот человек, которого так же надо жалеть.
- Сообщите, как надумаете, - с некой усмешкой произнесла кукла.
Теперь Мора поправил фуражку и чуть подтянул сапоги. Юноша заправил прядь белоснежных волос за ухо и, звонко цокая каблуками, подошёл к тому самому зеркалу, которое некоторое время назад так тщательно протирал. Вернее, альбинос подошёл не к зеркалу, а к тумбочке. Что-то тихо прошептав, парень залез на эту самую тумбочку, сел в пол-разворота, закинул ногу на ногу и уставился в идеально отполированное зеркало, вновь начал рассматривать себя.
- Как он там писал? Ах, да, кажется, так... "Неважно, какая у тебя сейчас жратва, какие хоромы, неважно, кто сегодня лижет твою задницу, главное, не забывай: ты - сирота, педик и шлюха."
Тонкие губы Акселератора растянулись в какой-то ехидной улыбке. Парень прикоснулся к зеркалу и чуть подул на него. Юноша вновь начал рассматривать своё отражение.
Море не нравилась его внешность. Пусть многие и считали парня красивым, но сам он был совсем иного мнения. Большинство альбиносов были уродливыми, и Акселератор свободно приписывал себя к этому большинству. Красные глаза, маленькие зрачки, нездоровый цвет кожи, белоснежные волосы, морщины под глазами... Всё это раздражало парня. Когда-то он даже жаловался на это своему создателю, обвинял его в своей уродливости, но Тору лишь улыбался в ответ и говорил, что Мора идеален. И Мора свято верил в это, хотя по-прежнему считал себя некрасивым. Помнится, один из слуг даже сравнивал куклу с Дорианом Греем. "Ты прекрасен снаружи, но уродлив изнутри," - говорил Сиэль, - один из слуг Моры. И Мора в это так же верил. Он любил Сиэля и считал его одним из самых лучших подданных. А всему виной было то, что он всегда говорил правду и был единственным из поданных, кто не боялся Акселератора. К сожалению, Сиэль сумел заболеть пневмонией, из-за чего скончался в возрасте двадцати трёх лет. Но надо сказать, что "фея" не очень сильно переживала по этому поводу.
- Интересно, я действительно красив? Или же, это только слова людей, которые боялись меня? - обратился сам к себе Мора.
Парень провёл пальцем по зеркалу, чуть царапая стекло ногтём. Альбинос тяжело вздохнул, после чего снял с себя фуражку и начал рассматривать её. Череп и кости... Почему-то эта нацистская нашивка всегда забавляла парня. Ему казалось, что она выглядела как-то по-детски.
- Всё в порядке, всё нормально, я беру тебя с собой в тёмный омут с головой. Я не помню, было ли всё это правдой, не помню, происходило ли всё это на самом деле... Вдруг, всё это мне лишь снилось? Может быть, всё было вовсе не так? Может быть, всё это - лишь сон? Почему я об этом задумался? Возможно, никакого Моры нет, а Тору - всего лишь плод воображения несуществующего Моры. Всё смешалось. Я не понимаю ход собственных мыслей. Наверное, что-то сломалось. Но что же могло сломаться? Кажется, это что-то - я сам. Но в какой момент я успел это сделать? Увы, я ничего не помню...
Мора вновь нацепил на себя фуражку и повернулся лицом к близнецам. На лице его читалось какое-то безразличие. Нет, скорее всего, не безразличие, а апатия.
- Ну так что вы удумали?

- Ну, значит.. Флавио про... - начала уже старшая Орфанелли, как вдруг её перебил младший брат.
- Я совершенно не против бы, да. Но, мне, все же, как-то немного неловко. Ты уверен, что тебе так самому удобно будет?
Мора лишь усмехнулся. Парень вновь снял с головы фуражку и прислонился лбом к зеркалу. Юноша начал всматриваться в своё отражение и пока что не спешил отвечать на слова Флавио. Минуты через две юноша всё же соизволил обратить на близнецов внимание. Но обратить внимание не означало повернуть голову в их сторону. Парень продолжал всматриваться в своё отражение.
- Нет, Флавио, я уже ни в чём не уверен. Я даже не уверен в том, что я - это я, - отрицательно покачал головой юноша.
А ведь и правда. Являлся ли этот Мора тем самым Морой, каким привык себя считать? Юноша начал внимательно всматриваться в своё отражение, а именно в свои глаза. Всё тот же самый красный цвет, но что-то здесь было не так. Не было той жизненной энергии, которая обычно била из куклы ключом. Такой потухший взгляд обычно встречается у пожилых людей или у людей, которые потеряли всё, ради чего стоило бы жить. Эти два пункта можно было бы смело приписать Акселератору, но только вот парень не считал, что он живёт семьдесят лет, по его мнению, он живёт всего лишь двадцать лет, а смысл продолжать жить - Флаки. Но в чём же тогда дело? Почему-то Мора чувствовал себя одиноким и несколько униженным. А правильно ли всё это? Неужели, всё так и должно быть? Если близнецы согласятся, то они будут жить вместе до того момента, пока кто-то не умрёт или не съедет. Наверное, я должен радоваться, но почему-то мне становится тяжело от этой мысли. Может быть, я оскорбляю этими действиями Тору? Нет, вряд ли. Он бы отдал всё, лишь бы только я улыбался.
- Лишь бы только я улыбался... - повторил вслух Акселератор.
Мора закусил нижнюю губу и опустил голову. Теперь юноша слез с тумбочки, потянулся и посмотрел на близнецов. Во взгляде, как и прежде, читалась апатия.
- Мне отойти надо. Зовите, если что, - пробубнил парень.
Теперь юноша медленным шагом направился в какую-то комнату. Он аккуратно наступал на носки сапог, из-за чего даже не было слышно стука каблуков.
Мора уже оказался в одной из комнат. Я не буду описывать её детально, даже не буду описывать её цветовую гамму, так как это уже дело вашего воображения. Вернёмся к теме. Акселератор зашёл в комнату и осторожно прикрыл за собой дверь. Юноша снял с ног сапоги, подошёл к кровати и положил на неё фуражку. На лице Моры появилась чуть заметная улыбка.
- Ну вот я и дома, Тору...
Кукла тихо вздохнула и осторожно села на кровать, будто бы боясь что-то сломать. Теперь же "фея" провела рукой по белоснежному одеялу и чуть наклонила голову. Апатия окончательно исчезла с юношеского лица, вместо неё появилась то ли умиротворённость, то ли наоборот, грусть. Мора грустно усмехнулся, после чего уже с ногами забрался на кровать.
- I'm okay, I'm o-kay. I' m okay now, I'm okay now. But you really didn't listen to me because I'm telling you the truth, I mean this I'm okay - trust me. I'm not okay. I'm not okay. Well, I'm not okay, I'm not o' fucking kay.
На глазах у парня навернулись слёзы, которые буквально через пару секунд уже покатились по его щекам и скопились на подбородке, после чего по одной капле начали падать на одеяло, создавая на нём мокрое пятно. Теперь уже Мора рыдал взахлёб, от всего сердца. Парень превратил ладони в кулаки и энергично тёр ими глаза, утирая тем самым слёзы. Сейчас он больше был похож на маленького ребёнка, нежели на существо, которое по количеству содеянного могло сравниться чуть ли не с Адольфом Гитлером. Юноша уже и забыл, что в этом доме, помимо его, находятся ещё Флаки и Флавио. А может быть, ему было просто всё равно? В любом случае, сейчас парень совершенно не думал о близнецах. Он не думал даже о себе, он просто ревел, давая выход своим эмоциям. Так бы и продолжалась эта истерика, если бы Мора не почувствовал чьё-то прикосновение к своей руке. Парень убрал от лица руки и открыл глаза. На лице его появилось изумление, которое почти мгновенно сменилось радостью.
- Тору! - воскликнул юноша и набросился на своего создателя, повалив того на кровать, - Тору, ты ли это?! Боже мой! Как же я рад! Тору! Как же я давно я не видел этой твоей улыбки! Как ты там? Всё ли хорошо? Пожалуйста, погладь меня снова по голове! Да, именно так! Тору, знаешь, я так скучал... Я так надеялся, что ты придёшь и заберёшь меня. И вот ты здесь... Я ждал этого, ждал. Флаки говорила, что ты умер, но она лгала! Вот ты! Ты здесь! Ты предо мной! Тору, как же я счастлив... Прошу, Тору, расскажи мне что-нибудь.
Естественно, никакого Тору нет и быть не могло. И нельзя было сказать наверняка, действительно ли Мора видел своего создателя или же играл на невидимую публику, но то, что он был по-настоящему счастлив - было ясно.

А Акселератор даже и не заметил появления Флаки. Парень даже не услышал её голос. Он чуть наклонил голову и провёл по щеке своего создателя, который являлся лишь галлюцинацией. На лице у Моры сияла улыбка, глаза его были прикрыты, а на щеках красовался чуть заметный румянец. Теперь юноша чуть пододвинулся и с неким удивлением посмотрел на свою галлюцинацию.
- Т-тору? Ты куда? - обеспокоенно спросил парень.
Но волнениям куклы пришёл конец, как только она почувствовала прикосновение к своему плечу. Мора улыбнулся, чуть пододвинулся к сидящему на кровати Тору и прижался к его груди. На лице "феи" читалось умиротворение. Казалось, теперь у него было всё, что нужно для жизни. Кстати, надо заметить, что вновь создавалось ощущение того, будто бы Акселератор действительно на кого-то упирается. Вновь виной всему были его способности, которые он неосознанно использовал. Теперь же Орфанелли прижал к себе куклу. Мора чуть заметно выгнулся навстречу создателю, прикрыл глаза и снова начал петь.
- Завяжи мне глаза
Белой шёлковой лентой,
Возьми меня за руку
И веди...

Положи меня бережно
Среди алых цветов.
Останься и больше
Не исчезай...
Не исчезай...
Не исчезай...
Теперь Мора положил правую руку на плечо Тору и чуть приподнялся. Парень уткнулся носом в шею своего создателя и начал что-то тихо нашёптывать ему на ухо. Ты же больше не исчезнешь, так ведь? Не исчезай, умоляю... Но тут Акселератор краем глаза заметил Флаки. Юноша повернул голову и посмотрел на своего медиума. На лице го появилась улыбка. Альбинос чуть наклонил голову и пальцем поманил девушку к себе.
- Флаки, смотри, он не умер. Он жив, он здесь. Получается, ты снова мне солгала? Но я тебя прощаю...

Старшая Орфанелли осторожно зашла в комнату Моры, но не стала отходить делеко от двери.
- Как так? Я не лгала, Мора. Я же сказала, что не буду лгать тебе. И я его не вижу... Я, Мора, его не вижу...
Акселератор в ответ лишь фыркнул.
- Значит, ты слепая, - холодно ответил парень.
Сейчас ничто не могло помешать его счастью. Никакие слова Флаки не могли разрушить представления Моры. Парень тихо вздохнул и вновь улыбнулся. Он развернулся и уже почти что улёгся на несуществующего Тору, взял его за руку и крепко сжал её.
- И не факт, Флаки, что даже тогда ты сказала правду. Но я совсем не злюсь на тебя, не злюсь... - Акселератор расплылся в доброй улыбке, - теперь я прощаю тебя за всё содеянное! Ведь теперь я счастлив. Я могу смело заявить это.
Альбинос издал тихий смешок и положил голову на грудь своего создателя. Веки парня чуть опустились. Юноша смотрел на своего медиума из-под пушистых ресниц, которые мешали обзору. На лице его, как и прежде, сияла улыбка. Не видит... Наверное, Флаки снова лжёт. Но я ведь совсем не злюсь на неё за это.   "Фея" тихо выдохнула и прикрыла глаза, в уголках которых уже дрожали слёзы. Слёзы счастья.
Тору же всё это время просто молчал. Однако теперь юноша провёл рукой по белоснежным волосам своего создания, чуть задев пальцем ухо куклы, и прижался губами к его макушке. Мора что-то тихо пропищал, открыл глаза и с неким удивлением посмотрел на блондина. Но удивление почти тут же сменилось умиротворением. Акселератор вновь улыбнулся и уткнулся носом в шею кукольного мастера.
- Я... - уже начал было говорить парень, но его перебил Тору.
- Я знаю, Мора, я всё знаю... И я совсем не злюсь на тебя. Я люблю тебя, Мора, люблю...
- Тору...
Юноша обхватил руками шею своего создателя и уткнулся носом тому в щёку. По щекам парня уже катились горячие слёзы. Наверное, он первый раз в жизни плакал от счастья. И это логично, ведь никогда ещё он не был настолько счастлив. Сейчас он чувствовал себя самым счастливым человеком во всей Вселенной. Внутри как будто бы снова что-то расцвело, снова появились силы для жизни. Это словно второе рождение. Теперь Акселератор встал на колени, чуть приподнялся и переложил свои руки на затылок создателю. Юноша подул на лоб парня, сдувая с него блондинистую чёлку, после же прикоснулся к нему губами. Смотря на эту картину можно было легко понять, какие чувства испытывал к своему создателю Мора, ведь даже мать не может столь нежно относиться к своему ребёнку. И именно в этот момент, стоящий в комнате телевизор, который сюда доставила Акане, издал какой-то непонятный звук и, как уже можно было понять, сломался. Однако сломался вовсе не телевизор. Именно в этот момент сломался Мора. Но парень этого не понимал. Он с явной нежностью гладил Тору по несуществующей щеке и что-то нашёптывал.
- Я люблю тебя, Мора, - прошептал кукольный мастер.
Акселератор повернул голову в сторону Флаки и снова улыбнулся.
- Ты слышала, Флаки-чан? Меня любят...

Мора вновь повернул голову в сторону Тору. Парень посмотрел в карие глаза своего создателя. С лица куклы так и не сползала улыбка. Тору же улыбался в ответ. И сейчас действительно никто и ничто не могло испортить настроение "феи". Оно было, так сказать, в бронежилете. И даже слова Флаки воспринимались, как завистливые возгласы противников.
- Я не слышала ничего, Мора. Может, я глухая? - произнесла Флаки и сделала два шага в сторону куклы.
Мора сильней прижался грудью к Тору, после чего повернул голову и посмотрел на своего медиума. Уголки губ у парня поползли вниз, а их обладатель внимательно смотрел на красноволосую девушку. Он не понимал, зачем и для чего она это ему говорит. Даже если Тору действительно не существует, неужели, ей так нравится обламывать весь кайф? И потом можно не удивляться, почему Мора к ней так относился.
- А может, просто его нет?
Мора в ответ лишь фыркнул. Парень услышал звук открывающейся двери, но даже не повернул голову. Он пристально смотрел на Флаки, явно не понимая, зачем она всё этого говорит, делает. И сейчас ему было даже в некотором роде обидно, так как человек, которому он доверял, которого назначил своим медиумом, этот человек сейчас пытается лишить Акселератора последней радости.
- Можешь обижаться на меня, можешь злиться, может даже.... Да что угодно делай, Мора, но я тебе не вру. Я его не вижу. Его здесь не может быть.
Парень чуть поник головой. На лице его появилась широкая улыбка. Теперь юноша повернул голову в сторону Тору и что-то тихо прошептал. Блондин кивнул головой. Мора тихо извинился перед ним, после чего слез с кровати. Акселератор взял свою фуражку и вновь нацепил её на себя, предварительно опустив две передние пряди волос себе на лицо. Юноша тихо засмеялся и сделал шаг в сторону Флаки. На лице его читалось раздражение, смешанное с непониманием.
- Я не понимаю, Флаки.
Как бы я хотел вырвать страницу жизни из своей памяти. Ведь я потратил столько энергии на наши с тобой отношения. Быстрее бы пережить этот период, ведь он просто убивает меня. Всё так плохо, что ничего начать сначала уже нельзя. Никаких шансов больше нет, моё терпение на исходе. Всё не так, как должно быть! Кажется, ещё вчера всё казалось не так плохо, но только казалось. Точно так же, как двое могут стать одним целым, так они могут и расстаться, как и мы с тобой. И уже нет смысла прятаться от этой столь жестокой и печальной правды. Теперь я чувствую – во мне что-то изменилось. Я могу перестать быть тем, кем должен был бы быть. Теперь я не боюсь того, что могу остаться один. Я не сдамся, я просто уйду, прежде чем станет слишком поздно. А знаешь, почему? Потому что ты отбираешь всю мою энергию! Мне снятся кошмары, потому что я сплю с врагом. Мы должны пересмотреть наши с тобой отношения, так как я не хочу, чтобы они стали моим концом. Эта любовь отбирает у меня всю мою энергию. Ты убиваешь меня. Ты отбираешь всё, что у меня есть. Эта любовь отбирает у меня всю энергию...

Мора пропустил мимо ушей первые слова Флаки, так как они были совсем не по теме. Он просто ждал от девушки признания того, что она завидует, и была не права.
- Я вижу, ты очень счастлив. Я правда не желаю тебе портить что-либо, не хочу разрушать твое счастье, честно, но…
Не желаешь? Возможно. Но, тем не менее, у тебя это отлично получается. Ты всегда уничтожаешь то, что так дорого мне. Но, я знаю точно, что ты не со зла. Ты хорошая и сама не замечаешь, как делаешь что-то плохое...
- И все равно, нет его здесь, Мора... Прости, но это так.
Кажется, теперь Мора сам начинает в это верить. Юноша подошёл к кровати, даже не поворачиваясь к ней, сел на неё и посмотрел на Флаки. Во взгляде читалось некоторое недоумение. Глаза Моры вообще могли рассказать многое о своём обладателе. Они выражали все его эмоции, даже тогда, когда мимика говорила об обратном, сообщали, когда это Мора, а когда его второе "я", отражали то, что видит парень. И сейчас в них красовалось слегка искажённое отражение Флаки.
- Это как у Маяковского, да?
Вы любите розы?
а я на них срал!
стране нужны паровозы,
нам нужен металл!
товарищ!
не охай,
не ахай!
не дёргай узду!
коль выполнил план,
посылай всех
в пизду
не выполнил -
сам
иди
на
хуй.
Кстати, я очень люблю Маяковского. К сожалению, он покончил жизнь самоубийством за десять лет до моего создания. Но больше я люблю Пастернака. Я, кстати, даже видел его. Пастернак умер за пару недель до моей "смерти". Но я не собираюсь сейчас говорить о своих любимых поэтах.
Что ты хочешь сказать, Флаки? Ты хочешь сказать, что я спятил? Хочешь сказать, что у меня галлюцинации? Но этого не может быть. Спятить может только психически неуравновешенный человек. И галлюцинации бывают лишь у тех, у кого есть какие-то проблемы с психикой. Но у меня же их нет, так ведь? У меня же нет центральной нервной системы, есть только периферическая. Хотя, по идее, тогда я должен ничего не видеть, не слышать, не должен ходить, не должен уметь говорить... Так что, получается, я спятил? Флаки, ты хочешь сказать, что я спятил?
Кстати, Флаки, я только что заметил, что у вас с Тору одинаковая фамилия. Но Тору не был итальянцем. Он даже не знал этого языка. Он родился и жил в Японии. Его отец был итальянцем. А мать у него была русской. Именно благодаря им я знаю два этих языка. А вот Тору они не хотели грузить этой информацией... Странно.
Подожди. Спятил? Это всё аутизм? Ты хочешь сказать, что я действительно страдал аутизмом? Я помню, как какое-то время ездил в вагоне метро и собирал там конструктор, словно маленький ребёнок. Когда поезд делал резкие развороты, я обхватывал свой конструктор руками, чтобы он не развалился. Хочешь сказать, что это был аутизм? Или же я до сих пор им болен? Но я не понимаю, как такое возможно?
Мора повернул голову назад. И, действительно, на кровати никого больше не было. Тору бы не сумел так бесшумно встать с кровати и незаметно уйти. Да это ему и не нужно было. Получается, здесь действительно никого не было. Акселератор вернул голову в прежнее положение, но почти сразу же опустил её и закрыл лицо руками. Послышались тихие шипящие всхлипы.
- Сколько раз мне ещё умирать, чтобы ты жила? - обратился парень к своему медиуму.
Теперь юноша убрал руки от лица и утёр слёзы. Его губы растянулись в чуть заметной улыбке, а сам он рухнул на кровать, широко раскинув руки и засмеялся.
- Получается, я спятил? Спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил, спятил...
- Почему ты трахалась с ним?
- Потому что он был красивым.
Она спала с ним лишь из-за того, что он был красивым, она спала с ним из-за того, что он был красивым... Можно ли назвать эту девушку шлюхой или проституткой? Нет, нельзя. Он нравился ей, потому что он был красивым, а значит, она испытывала к нему какие-то положительные чувства. А можно ли назвать меня шлюхой? Столько человек домогались до меня, стольких людей я хотел. Но, знаешь, все, кто хочет меня - одинаковые на вид. У них у всех грустный и виноватый взгляд. I'm afraid. И, неужели, я действительно спятил? I'm afraid, I'm afraid, I'm afraid, I'm afraid...
Мора закрыл глаза и тихо вздохнул. С лица его, как и прежде, не слезала улыбка. Он не переставал улыбаться даже тогда, когда понял, что его наполовину сожрали, даже тогда, когда почувствовал, что какая-то тонкая нить, находящаяся внутри его порвалась, даже тогда...